Прогулка под деревьями - [3]

Шрифт
Интервал

            ЛУНА
    НА ЛЕТНЕЙ ЗАРЕ
Воздух светлей, светлей
и в нем блистает слеза
тихое пламя в стекле
а над дремотой гор
пар золотой встает
останься же и замри
здесь у весов рассвета
между слезой жемчужной
и углем грядущей зари.
         ЗИМНЯЯ ЛУНА
Чтобы проникнуть во тьму
возьми это зеркало, где догорает
ледяного огня отраженье
придя в средоточие ночи
узнаешь как тихо светит
овечий источник крещенья
        ПОСЛЕДНЯЯ
     ЧЕТВЕРТЬ НОЧИ
Дивной покидая дом —
роз жаровня и лобзаний —
показал беглец: смотри,
Рысь, Цикута, Орион! —
тени, спутнице скитаний
А с утра опять в сверканье
вместе с жизни утасаньем
сквозь зенит и до земли
ранний горлинок разгон.
* * *
Так высоко вознесен
вершина, миру конец
(там бродит в сиянье сон
и его не видит Творец)
меж грезой и горной грядой
снег: горностай молодой
* * *
О печальника подруга,
слушай, слушай шепот пепла
чтобы легче стать огнем:
как нахлынет половодье
подступая к травам, к скалам
как восславят птицы день
день, что с каждым мигом дольше
свет, что с каждым мигом ближе
* * *
В древесной ограде зимой
ты, не входя, обретешь
свет, отраду очей:
это не жаркий костер,
и не фонарь средь ветвей
сверкающая кора
любви рассеянный след
или божественный свет
который сильней топора?
________________
Перевод А. Кузнецовой

Из цикла «Птицы, цветы и плоды»

Соломинка где-то высоко в заре
это легкое дуновенье у самой земли:
что так перебегает от тела к телу?
Родник, беглец из колыбели гор,
головня?
Не слышно птиц среди этих камней
только, совсем далеко, молотки
* * *
Каждый цветок только ночи
внушенье будто она придвинулась ближе
Но туда откуда запах его восходит
я не могу, не надеюсь войти
потому он так меня мучит
и держит как на часах
перед этой закрытой дверью
Всякий цвет, всякая жизнь
рождается там, где взгляд цепенеет
Этот мир не более чем гребень
невидимого пожара
* * *
Я иду
В саду из свежих углей
под лиственным их укрытьем
горячая зола на губах
* * *
То что пылает раздирая воздух
розовое то ли от внезапной разлуки
то ли от постоянного удаленья
В нарастании ночи
гора на двух своих склонах
питает два Источника плача
* * *
В самом конце этой ночи
когда поднимался ветер
но прежде еще свеча
изнемогла
Раньше чем первые птицы
кто бы это мог проснуться?
Ветер знает, ветер пересекающий реки
Это пламя, эта вверх оброненная слеза
обол Харону
* * *
Розовый хохол на горизонте
перемещенье огня
И в собранье дубов
удод заглушающий свое имя
Жадные огни, скрытые голоса
бег и вздох
* * *
Глаз:
изобильный источник
Но откуда он бьет?
Из дали дальше всякой дали
из глуби глубже всякой глуби
Я думаю что я выпил иного мира
* * *
Что такое взгляд?
Жало острей чем язык
бег из крайности в крайность
от глубочайшего к удаленнейшему
от самого темного к самому чистому
хищная птица
* * *
А! идиллия: это снова она
поднимается из глубины лугов
со своими простодушными пастухами
ради той ледяной запотевшей чаши
которой никогда не коснутся уста
ради свежей грозди, горящей
выше чем Венера, первая звезда!
* * *
Я больше не ищу себе места
в полете со скоростью времени
где можно поверить на миг
в неподвижность собственного вниманья
                   СТРИЖИ
В грозовую минуту дня
в роковую минуту жизни
эти серпы срезающие стебель под корень
Всё вскрикивает внезапно и выше
чем может взобраться слух
* * *
Среди нежного полуденного зноя
только неясные звуки
(молотки которые можно принять
за стук каблуков по плиткам)
в удаленных окраинах воздуха
и гора как скирда
Ах, вспыхнула бы она наконец
с амброй каплющей на землю
и лютневым лесом оград!
________________
Перевод О. Седаковой

Плоды

В комнатах садов
есть подвешенные шары
по которым время водит кистью
есть лампы которые время зажигает
и свет их благоуханье
Под каждой веткой вдыхаешь
душистую плетку спешки
* * *
Жемчуг бывает в траве
перламутр и тем розовее
чем ближе подходит туман
подвески и тем тяжелее
чем меньше ткани ими обшили
* * *
Как долго дремлют
они под тысячью зеленых век!
И как жара
азартной спешкой
открывает им жадный взгляд!
* * *
Медлительно тень облаков
как послеобеденный сон
Перистые божества
(плоский образ
или проносящий под крылом
настоящие блики)
лебеди или просто тучи
что за дело
Это вы подсказали мне
томящиеся птицы
и вот я вижу ее
в мареве ее простынь и чешуйчатых клювов
под оброненным вами опереньем
* * *
Августовская гроза
Раскиданная грива
сметающая пыль со щек
такая дерзкая, что и кружево ей обуза
* * *
Со временем плоды все голубее
как спящие под маской сновиденья
в раскаленной соломе
и пыли позднего лета
Ночь сверкает
Миг, когда скажешь
что и родник займется огнем
* * *
Хлопотанье горлинки —
первый шаг дня
разрывающий то что ночь связала
* * *
Листья или искры моря
времени сверкающего врассыпную
Эти огни эти воды в ущелье
и висящие в воздухе горы
сердце вдруг сжимается, как на слишком
                                               большой высоте
* * *
Где никому не жить, куда никому не войти
вот к чему я бежал
ночь явилась
как мародер
И снова я взял тростник
измерительный инструмент терпенья
* * *
Образы минующие быстрей
чем проносящийся ветер
пузыри Ириды над моим сновиденьем!
* * *
Что это закрывается и раскрывается
поднимая необъяснимый ветер
шум не то бумаги не то шелка
не то легких деревянных пластинок?
Шум каких-то орудий, таких далеких
что скажешь: не иначе как веер?

Рекомендуем почитать
Посиделки на Дмитровке. Выпуск 7

«Посиделки на Дмитровке» — это седьмой сборник, созданный членами секции очерка и публицистики Московского союза литераторов. В книге представлены произведения самых разных жанров — от философских эссе до яркого лубка. Особой темой в книге проходит война, потому что сборник готовился в год 70-летия Великой Победы. Много лет прошло с тех пор, но сколько еще осталось неизвестных событий, подвигов. Сборник предназначен для широкого круга читателей.


Собрание сочинений. Том I

Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».


Плюсквамфутурум

Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.


Сад Поммера

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сборник рассказов

Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».


"Хитрец" из Удаловки

очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.


Франц, дружочек…

Письма, отправленные из тюрьмы, куда Жан Жене попал летом 1943 г. за кражу книги, бесхитростны, лишены литературных изысков, изобилуют бытовыми деталями, чередующимися с рассуждениями о творчестве, и потому создают живой и непосредственный портрет будущего автора «Дневника вора» и «Чуда о розе». Адресат писем, молодой литератор Франсуа Сантен, или Франц, оказывавший Жене поддержку в период тюремного заключения, был одним из первых, кто разглядел в беспутном шалопае великого писателя.


Папа Хемингуэй

А. Э. Хотчнер — известный американский драматург и киносценарист, близкий друг Хемингуэя на протяжении многих лет, вплоть до смерти писателя в 1961 году. Вместе они путешествовали по Испании, охотились в Айдахо, рыбачили на Кубе. В своих откровенных и искренних мемуарах Хотчнер создает яркий и трагический образ выдающегося писателя.


Геомант

Уже две сотни лет население Саитенара ведет войну с лиринксами, разумными крылатыми хищниками из Бездны, которые готовы на все, чтобы сделать этот мир своим. Несмотря на развитие боевых машин, кланкеров, и овладение силой кристаллов — источников мощи для них, — человечество все ближе подходит к краю гибели. Один за другим враг уничтожает очаги сопротивления. Тиана — один из лучших мастеров по обработке силовых кристаллов. Однажды ей попадается необычный кристалл, который пробуждает скрытый талант к геомантии — наиболее могущественному и опасному виду Тайных Искусств.


Драконья луна

Легенда о Драконьей Луне – красивая и печальная история любви, живущая в памяти Людей Крови, древнего, загадочного племени, к которому принадлежит и Питер де ла Сангре. Потеряв свою возлюбленную Элизабет, он живет с маленьким сыном на уединенном острове близ побережья Майами и надеется обрести счастье с новой подругой. По собственному опыту он знает, насколько это непросто. Испытания не заставляют себя ждать.