В этих садах никогда не иссякнет пение вод —
это прачки — иль нимфы каскадов — ведут хоровод,
голос мой, увы, не сольется с хором прекрасных,
тех, что мимо бегут и меня покидают, бесстрастны,
мне остается лишь собирать лепестки увяданья
в травах, где все голоса когда-нибудь свяжет молчанье.
Нимфы, источники — образы грез сокровенных!
Но что иное можно искать в этих местах блаженных
кроме голоса девушки светлой? И разве я лгу?
вон под деревом пес, воробьи собрались на лугу,
возле ивы горящей в огне рабочие землю копают
и сладчайшие их голоса окликают
из сияния дня… Моя юность и их
на глазах высыхает, как выжженный солнцем тростник
и ко всем приближается март…
Это, верно, не сон
снова слышу я голос из давних, минувших времен,
самый нежный на свете, долетевший из глуби весенней…
— Доминик! я не ждал тебя встретить под сенью
Сада этого, рядом с чужими людьми. Ты ли это?
— Молчи!
Я не та, что была, я давно превратилась в иное…
И проходит она, покидая земное,
Улыбаясь хозяевам и как река ускользая
Этот парк на закате навек покидая
Пока солнце теряется там, за гребнем холма…
И вот уже пять часов пополудни, зима.