Присоединение Марийского края к Русскому государству - [31]
В ханстве существовал институт условных пожалований — сойюргал, соответствовавший западноевропейскому лену. По определению Ш.Ф. Мухамедьярова, сойюргал был наследственным земельным пожалованием при условии несения лицом, его получившим, военной либо иной службы в пользу хана вместе с определенным числом всадников; при этом владелец сойюргала получал право судебно-административного и налогового иммунитета[311].
Помимо сойюргала был широко распространен и институт тар-ханства. Феодалы-тарханы кроме освобождения от государственных налогов, личной свободы от судебной ответственности обладал и некоторыми другими привилегиями. Званием и статусом тархана, как правило, жаловали за особые заслуги[312].
В сферу сойюргальных и тарханных пожалований был вовлечен многочисленный класс казанских феодалов. Его верхушку составляли эмиры, хакимы, беи; к средним феодалам относились мурзы и огланы (уланы); низший слой служилых людей составляли городовые («ички») и сельские («исьники») казаки[313]. Немалочисленным слоем внутри феодального класса было мусульманское духовенство, имевшее значительное влияние в ханстве; в его распоряжении тоже находились земельные владения (вакуфные земли)[314].
Основная часть населения ханства — земледельцы («игенчелэр»), ремесленники, торговцы, нетатарская часть казанских подданных, включая и основную часть местной знати — относились к категории податных людей, «черного народа» («кара халык»). В ханстве существовало более 20 разновидностей налогов и повинностей, среди которых главным был ясак — десятинная подать; ясаком иногда называли и всю совокупность натуральных и денежных податей. Помимо постоянных налоговых сборов практиковались и повинности временного характера — заготовка леса, общественные строительные работы, постойная повинность, поддержание в надлежащем состоянии путей сообщения (мостов и дорог) и др. Боеспособная мужская часть податного населения вносила и «налог кровью», то есть должна была участвовать в войнах в составе ополчения. Поэтому кара халык принято рассматривать в качестве полуслужилого сословия[315].
В Казанском ханстве выделялась и социальная группа лично зависимых людей — коллар (рабы) и чура (представители этой особой формы рабства, судя по всему, находились в менее сильной зависимости, нежели коллар, однако их статус не совсем ясен). Рабами в основном становились русские полоняники. Те пленные, которые принимали ислам, оставались на территории ханства и переводились в положение зависимых крестьян либо ремесленников, им разрешалось заводить собственное хозяйство, дом, семью, но они были обязаны всецело подчиняться своим владельцам — татарским феодалам, представителям местной нетатарской знати и других слоев населения ханства. Тем не менее, рабский труд в Казанском ханстве не играл ведущей роли. Основная часть полоняников, как правило, экспортировалась в другие страны[316].
В целом, по оценке А. Каппелера, Казанское ханство не сильно отличалось от Московского государства по своему хозяйственному укладу, социально-политическому устройству и уровню экономического и культурного развития, однако оно значительно уступало по размеру территории, по величине природных, людских и экономических ресурсов и было менее гомогенно в этническом и политическом отношении[317].
Марийцы — знать и рядовые общинники — как и другие нетатарские народы Казанского ханства, хотя и входили в категорию зависимого населения, но фактически являлись лично свободными людьми.
Согласно выводам К.И. Козловой, в XVI в. у марийцев преобладали дружинные, военно-демократические порядки[318], то есть они находились на стадии становления своей государственности. Появлению и развитию собственных государственных структур мешала зависимость от ханской администрации.
Социальный строй средневекового марийского общества отражен в письменных источниках довольно слабо, поэтому для его схематической реконструкции приходится обращаться к малоинформативным и нередко противоречивым данным из сферы археологии, лингвистики, фольклора и этнографии, а также к требующим осторожного к себе обращения методам исследования, в особенности, ретроспективному и сравнительно — историческому.
Основной ячейкой марийского общества была семья («еш»); скорее всего, наибольшее распространение имели «большие семьи», состоявшие, как правило, из 3–4 поколений близких родственников по мужской линии. Имущественное расслоение между патриархальными семьями четко вырисовывалось еще в IX–XI вв. Процветал парцеллярный труд, который в основном распространялся на неземледельческие занятия (скотоводство, пушной промысел, металлургия, кузнечество, ювелирное дело). Между соседними семейными коллективами существовали тесные связи, в первую очередь, хозяйственные, но не всегда кровнородственные. Хозяйственные связи выражались в разного рода взаимных «помочах» («вума», «мума»), то есть обязательной родственной безвозмездной взаимопомощи. В целом марийцы в XV–XVI вв. переживали своеобразный период протофеодальных отношений, когда, с одной стороны, происходило выделение в рамках поземельно-родственного союза (соседской общины) индивидуально-семейной собственности, а с другой, классовая структура общества не обрела своих четких очертаний
