Приближение времени - [4]

уже всегда в кармане, а когда премию дают. И только не

покидающее всех нас чувство юмора, не позволяло поддаваться

отчаянью нищеты с хмурой и кривой, как месяц,

улыбкой заглядывающей нам в очи. А если задержишься

на работе, или в картишки чуть-чуть с друзьями

перебросишься, запоздаешь, то чувство ревности женской

половины начинает задавать аромат скандала, излишне

румянит щеки любимой женщины, а ее врожденное

обаяние превращается в равнодушный взгляд, надменное

спокойствие, омрачая закон любовных влечений,

сводя их к минимуму и обращая внимание на других

женщин, которые кажутся красивее. И сознание, как

скульптор, начинает лепить новое любопытство к другой

посторонней женщине, разжигая пепел ревности, падающий

с облаков любви в семье еще больше, еще сильнее.

В один из таких паскудных вечеров, я взял газету

"Ивестия" и глаза мои уперлись в мою собственную фамилию

с другими, правда, гласными, но все равно озна-

чающими в переводе "фиговое дерево". А это значит, что

это был не я, а мой родной дядя, который по нашему семейному

преданию чуть ли не в Испании отличился, по

партийной линии стяжал себе славу в Минске, а что делал

затем после начала войны и как остался живым после

горящего Минска, в котором войну встретил, то одному

случаю известно. Одним словом, в газетной статье

прописывалось, что отличается такой человек как на-

чальник грузоперевозок на авиапредприятии одного

большого города. И ведь не ищет нас. Не нужны мы ему,

что ли?

Шум, производимый сознанием прошлого, заставлял

всматриваться в это прошлое с особой пристальностью,

а мысль, наполненная текущей действительностью, обращалась

в бодрость.

Дядя Петр припоминался не просто бодрым, а главой

ватаги местных хулиганов нашей Касриловки. Позднее

он явился всем родственникам бравым кавалеристом с

шашкой на боку. Отчего еще больше прослыл героем

среди местной голытьбы. Но не задержался Петр в Касриловке.

Он и без образования мог устраиваться в жизни.

Для этого у него был свой талант. Для старшего по

званию и положению он являл собой личность послушную

и исполнительную. Так он оказался секретарем Голодеда,

который возглавлял чистку Белоруссии в Минске.

И чистили они там от души со всей бесстрашностью

пролетарского сознания и интернационального долга.

Чистили так, что, как и положено, чистка нависла над

ними самими. Голодед исчез где-то в дебрях уссурийской

тайги, а бравый партиец Петр был прикомандирован

с неизвестной целью к комиссару первого ранга Юн-

15

гу, который, ну как две капли воды, походил на будущего

генсека Брежнева. Что-то и с Юнгом, там, приключилось,

но что, никто не помнит. А бравый кавалерист

Петр был уже прикомандирован к авиаполку, расквартированному

все под тем же Минском. Был уже женат на

красивой блондинке, актрисе местного театра и перед

самой войной имел уже малолетнего сына.

Но куда что девается, когда дом горит. Запылал

Минск, как одна целая свеча. И горел к ряду несколько

дней. Это, почитай, было большим и ответственным военным

крещением Петра. С этих пор и до последних

мгновений своей жизни числился он участником и ветераном

войны.

Но нет такой даже силы духа, чтобы увидеть следствия

страшного дела ѕ пожарища любимого города Минска,

города, о котором вспоминалось как о большом счастье

молодецких лет Петра. Таинственна судьба и неисповедимы

ее пути. Петру это особенно казалось изумительным,

а родственникам тем более, когда обнаружил

Петр, что сидит в поезде с молодой, круглолицей женщиной,

чьи красивые ноги и белая грудь уже давно

снятся ему в мечтах, а наяву он называет эту женщину

своей женой, имеет от нее ребеночка женского пола,

полного-преполного тельцем, пахнущим персиками и

абрикосами, поскольку этот самый ребенок уже совсем

недавно был вывезен ими из Фрунзе, где находился под

опекой бабки и теток и где тетки таскали для поднятия

упругости тела ребеночка бутылочки с молоком, размещая

их для собственной безопасности судьбы и жизни

в интимных местах.

И надо же так было получиться, что эта семья мудрого

Петра разместилась очень даже вдалеке от театра военных

действий, а именно в том самом, где специально останавливался

на самолете будущий министр иностранных

дел Громыко, перелетая из Канады в Москву и проверяя

надежность будущей трассы переброски американской

помощи с ее тушенкой и самолетами. Так вот

16

Петр, а теперь уже на русский манер Петр Захарович,

как раз и становится начальником этого самого порта.

Глава V

Никто не знает, сколько разных чувств было написано

на его лице, но что они были написаны, эти самые

чувства, в том сомнения никакого быть не могло. Ведь

есть же у человека чувства и, хотя конечно, они не столь

живописны, как щегольская форма военработника на-

чальника ответственнейшего авиапорта страны в тылу,

да не простого, а такого, через который перегоняют

американские самолеты из города Ванкувера далекой

Канады. Штабелями, по какой ни есть неизвестной при-

чине, на складах этого самого порта валяются отделанные

бархатом коробки винчестеров, увесистые ящики с

плитками горького шоколада да десятикилограммовые

коробки с американской тушенкой.

Из такого вещественного безобразия было от чего в

смущение придти супруге Петра Захаровича ѕ Анне. А