Преступление без наказания [Что произошло в Ливане] - [8]

В январе 1982 года министр обороны Израиля А. Шарон посетил командующего «ливанскими силами» Б. Жмайеля и провел с ним двухдневные переговоры по вопросу о возможном вторжении израильской армии в Ливан. Он вернулся в Тель-Авив, очевидно, убежденный, что с фалангистами достигнуто соглашение. Израиль ожидал от «ливанских сил» участия в операции по захвату Западного Бейрута и уничтожению палестинских отрядов. Но Б. Жмайель понимал итоги переговоров иначе. 5 июня, за день до израильского вторжения, он объявил всеобщую мобилизацию «ливанских сил», но, когда израильские войска подошли к Бейруту, выделил им в помощь всего две тысячи человек. «Эта помощь, главным образом в форме военно-полицейского сопровождения израильских войск, совершенно не удовлетворила израильтян, — писала американская газета «Уоллстрит джорнэл». — Она глубоко разочаровала и воинственно настроенных членов фалангистских отрядов, которые прошли подготовку в Израиле и не одобряли попыток Жмайеля наладить отношения с ливанскими мусульманами и окружающим арабским миром»⁴.

Чего же добивались Бегин, Шарон и К° от своих правохристианских союзников в Ливане? В каких целях они оказывали давление на Б. Жмайеля? Известно, что одной из главных стратегических задач сионистов в Ливане был раскол этой независимой арабской страны по конфессиональному признаку на несколько мелких, враждующих друг с другом государств. Вот почему в Тель-Авиве настойчиво стремились подключить Б. Жмайеля к операциям по физическому уничтожению отрядов ПДС и НПС, руками фалангистов ликвидировать последние очаги сопротивления аннексионистским поползновениям Израиля, что фактически сделало бы невозможным достижение национального согласия в Ливане. По свидетельству американской газеты «Уолл-стрит джорнэл», израильские генералы планировали дойти лишь до пригородов Бейрута, полагая, что «грязную работу» (т. е. геноцид в отношении палестинцев и ливанских патриотов. — Авт.) следует возложить на «ливанские силы» и фалангистов. «Сразу после подхода израильских войск к Бейруту, — писала газета, — фалангисты должны были своими силами завершить операцию»⁵. Совершенно ясно, что израильские лидеры заблаговременно вынашивали планы организации массовых побоищ в лагерях палестинских беженцев, причем роль палачей, по их замыслам, должны были взять на себя фалангисты.

Но сионистов, сделавших ставку на наемных убийц, ожидало разочарование. Когда подразделения оккупантов вошли в пригороды Бейрута, в том числе в его восточную часть, они, по свидетельству «Уолл-стрит джорнэл», «остались фактически в полном одиночестве, предприняв политически губительную для осаждающих блокаду, которая тянулась два месяца».

После ухода палестинских бойцов из Бейрута важнейшим событием в политической жизни Ливана стали выборы президента. Выдвинув свою кандидатуру на этот пост, Б. Жмайель оказался перед лицом нелегкого выбора: стать «кандидатом израильских пушек и танков», послушно следуя воле тель-авивских патронов, или ступить на путь более или менее независимой политики, добиваясь поддержки различных религиозных общин, партий и группировок Ливана.

Б. Жмайель выбрал второе, считая, что мирный договор с Израилем может быть заключен лишь после достижения национального согласия в стране.

«По сообщениям маронитских источников, близких к клану Жмайелей, стремление Израиля заставить Башира немедленно подписать мирный договор стало причиной глубокого расхождения между ним и израильтянами, — писала американская газета «Крисчен сайенс монитор». — Башир открыто выступал за продолжение начатых в 1976 году контактов с Израилем. Но он был в то же время убежден, что после вступления в должность ему придется восстановить ливанское национальное согласие… прежде чем решать… вопрос о мирном договоре»⁶.

Для Бегина заключение сепаратного мира с Ливаном было очень важно с политической точки зрения. «Мирный договор на условиях, выдвинутых Израилем, — писала газета «Вашингтон пост», — оправдал бы потери израильской армии во время вторжения в Ливан и весьма поднял бы престиж Израиля. Договор с Баширом Жмайелем… фактически закрепил бы право Израиля на торговую и экономическую эксплуатацию южного Ливана»⁷.

По свидетельству «Вашингтон пост», добиваясь от Б. Жмайеля выполнения своих условий, М. Бегин дважды «вызывал» его для секретных переговоров — в конце августа и в начале сентября. По мнению других американских газет, М. Бегин встречался с Б. Жмайелем только один раз. Но дело не в количестве встреч. Характерно, что Бегин считал себя вправе диктовать свою волю главе соседнего суверенного государства. Да и сама атмосфера вокруг визита Б. Жмайеля в Нахарию (Северный Израиль) напоминала захватывающий детектив: его чуть ли не силой затащили в израильский вертолет и доставили к Бегину. Диалог двух государственных деятелей весьма напоминал перебранку, причем Бегин, по признанию самого Б. Жмайеля, «унижал его, как коридорного». Несмотря на это, израильский премьер так и не добился от Б. Жмайеля никаких существенных уступок. Видимо, после этой встречи Бегин и решил, что Б. Жмайель никогда не станет президентом Ливана.