Практический синтаксис японского языка. Сложное предложение - [5]
Koizumi shushō wa "Kōzō kaikaku naku shite keiki kaifuku nashi" to shuchō shite iru ga, "keiki taisaku to kōzō kaikaku no dochira o yūsen subeki da to omou ka" no toi ni wa, keiki taisaku ga 50%, kōzō kaikaku ga 46% to kikkō shita. 'Премьер-министр Коидзуми подчеркнул, что "без структурной реформы нет и восстановления конъюнктуры", однако на вопрос о том, что "чему следует отдать предпочтение: восстановлению конъюнктуры или структурной реформе", ответы соперничали друг с другом: за восстановление конъюнктуры - 50%, за структурные реформы - 46% (всех респондентов).'
Ōsutoria no seishin bunsekii shichijūnin wa zen'in ga yudayajin de, uchi rokujūhachinin ga kaigai ni nigereta. Beikoku ga ichiban ōkatta. '(Во времена З.Фрейда) в Австрии было 70 врачей-психоаналитиков, и все они были евреи, 68 из них смогли уехать заграницу. Большинство - в США.'
Boku no nakama wa sake ga suki desu ga, boku wa biiru desu. 'Мой друг любит сакэ, а я (предпочитаю) пиво.'
Jōjutsu no yōni sāji no ōkisa wa… reiji denryū o kitta ba'ai ga saidai de ari… 'Как уже указывалось выше, величина перенапряжений оказывалась максимальной в случае разрыва тока намагничивания…'
В одной из классических структур японского предложения, соответствующим образом оформленной, подлежащее имеет составное именное сказуемое в виде именной части и глагола-связки da (desu, de aru, na, ya), как в нижеприведенных примерах.
Jinsei to iu mono wa - "mirai" o ate ni shite mo, "ren'ai" o ate ni shite mo, "shigoto" o ate ni shite mo - saishūteki ni wa, subete, munashiku owaru mono na no da. Sō, jinsei ni wa, imi ga, nai no da. 'Жизнь - это такая штука, в которой (люди) хотя и нацеливаются на "будущее", "любовь", "работу", однако, в конечном счете, все заканчивается ничем. Так что в жизни нет смысла.'
Kekkonshiki wa masani jiko hyōgen no ba na no da sō da. 'Похоже, что свадебная церемония действительно является местом для самовыражения (жениха и невесты).'
Nōryoku shugi to iu na no shijō genri wa mada, saiyō genba ni shintō shihajimeta bakari da ga, kongo masumasu hirogari o misesō da. 'Рыночный принцип оплаты по способностям еще только просачивается в сферу найма, однако в будущем, похоже, он получит все большее распространение.'
Вместе с тем в японском языке нередкими являются случаи использования структур с т.н. нерасчлененным главным членом предложения. Внешне эта конструкция полностью идентична обычному составному именному сказуемому, поскольку формально как будто бы состоит из именной части и глагола-связки, как и в вышеприведенных примерах. Однако подлежащего у такого мнимого сказуемого нет, да и сама такая конструкция не может являться сказуемым. Иначе говоря, такого рода самодостаточная конструкция не может быть ни подлежащим, ни сказуемым, поскольку ни один из этих главных членов в такой конструкции не предполагает существования другого параллельного члена. Нерасчлененный главный член предложения совмещает в себе содержание подлежащего с содержанием сказуемого, обозначая нерасчлененно и субъект - подлежащее, и форму его бытия - сказуемое. Как правило, отход от стандартной схемы, подобной вышеприведенной, преследует цель обратить внимание читателя прежде всего на именную часть такой конструкции, которая размещена в ее конце. Сравнительно редко такого рода структуры используются в самостоятельных элементарных предложениях, как в нижеприведенном примере.
Motomoto Hēgeru no chosaku no naka de mo, tobinukete muzukashii doitsugo na n desu ne. 'Собственно говоря, и сам немецкий язык в произведениях Гегеля очень сложный.'
При стандартной конструкции doitsugo должен был быть помещен в начало предложения и оформлен как подлежащее с помощью соответствующего падежного форманта, а сказуемым служила бы оставшаяся связка. Однако именно в данной схеме основное внимание читателя сосредоточено на заключительной части предложения. Чаще данная структурная схема употребляется в составе сложных предложений, некоторые примеры которых представлены ниже.
Karada o ugokasu koto zenpan ni marude kyōmi no nai watashi da ga, itsunomanika, kyōho no sekai ni nomerikonde iru. 'Я, которая, в общем-то, совсем не проявляла интереса в физическим упражнениям, как-то незаметно погрузилась (окунулась) в мир соревнований по спортивной ходьбе.'
Doitsugo o senmon to suru Yamada da ga, gakusei jidai kara Rūmaniago o kajiri, kantan na nichijō kaiwa nara dekiru kara koso, kono arufuabetto no kōzui o, tango ni kiru koto ga dekita no da ga, sono shunkan made, kare wa mada kono sagyō no seikō o, kanzen ni wa shinjirarenakatta. 'Ямада делает немецкий язык своей специальностью, однако еще со студенческих времен он штудировал румынский язык, и именно потому, что он мог вести простой повседневный диалог на этом языке, он смог поток этих букв разорвать и превратить в отдельные слова однако до этого момента он совершенно не верил в успех своей работы.'
Ima kangaeru to fushigi na oyaji deshita. Sekenteki ni wa tsuyoi oyaji de, ie no naka de wa memeshii. 'И теперь, когда думаю об отце, то мне кажется, что он был удивительным отцом. В мире и обществе - сильным, в семье - мягким.'
Работа представляет собой монографическое исследование, посвященное практическим проблемам синтаксического анализа предложения при переводе с японского языка. Анализ проводится на богатом материале образцов письменной и устной речи современного японского языка, собранном автором. Большое количество примеров предложений, занимающих значительный объем книги, представлено в rōmaji и с переводом на русский язык. Книга предназначена для тех, кто изучает японский язык в учебных заведениях или самостоятельно, а также для преподавателей, исследователей японского языка и переводчиков.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.