Предисловие
Ware omou yueni ware ori. Supinoza. 'Я мыслю, значит я существую. Б.Спиноза.'
Toki yo, todomare, omae wa jitsuni utsukushii! "Fuausuto" Gēte. 'Остановись, мгновенье! Ты прекрасно! "Фауст" Гёте'
Tako tsubo ni wa kana ki yume o natsu no tsuki. Matsuo Bashō. 'Лежит осьминог в горшке (поставленном рыбаком) Весь (в высоких праздных) мечтаниях, (А в вышине) (светит) летняя луна. Мацуо Басё'
Sandō o noborinagara kō kangaeta. Chi ni hatarakeba kaku ga tatsu. Jō ni saosaseba nagasareru. Iji o tōseba kyūkutsu da. Tokaku ni hito no yo wa suminikui. "Kusamakura” Natsume Sōseki. 'Поднимаясь по горной дороге, я подумал вот о чем. Если ко всему подходить рационально, руководствуясь только умом, то станешь жестким и неуживчивым. Если поддашься потоку эмоций, то течение вынесет тебя неизвестно куда. Если гнуть свою линию и дать волю своим желаниям, то окажешься весьма ограниченным и стесненным. Что там ни говори, но наш мир - не самое благоприятное место для жизни. Нацумэ Сосэки "Кусамакура" ("Путевые заметки")'
Настоящее издание представляет собой следующую книгу, посвященную проблемам практического синтаксиса современного японского языка и продолжающую собой основное направление первой книги - "Практический синтаксис японского языка. Простое предложение".
Проблемы синтаксиса современного японского языка вообще и сложных предложений в частности сравнительно мало рассматриваются даже в специальной лингвистической литературе, а в расчете на читателя, заинтересованного прежде всего в практических аспектах синтаксиса, - в основном студентов, преподавателей, переводчиков, - такого рода литература фактически отсутствует. Настоящая работа представляет собой попытку в определенной степени заполнить имеющийся в этом вопросе пробел. В первой главе рассматриваются основные концепции построения инфраструктуры сложного предложения, базовые структурно-синтаксические схемы элементарного предложения и методы их соединения в сложную систему. Вторая глава посвящена средствам и методам осложнения элементарного предложения при преобразовании его в сложное предложение. В третьей главе основное внимание уделяется технологическим аспектам практического перевода сложного японского предложения, включающим в себя главный принцип, три метода вхождения в структуру сложного предложения и ряд методологических рекомендаций.
Кроме того, рассмотрены некоторые теоретические аспекты, касающиеся т.н. речевых образований, стоящих над цельным предложением. Это фрагменты речи, состоящие из нескольких предложений, отделенных друг от друга точками (их также называют сложным синтаксическим целым); здесь анализируются смысловые связи между цельными предложениями, языковое и семантическое их воплощение. В заключении в качестве примеров речевых образований как крупных фрагментов текста представлены сто миниатюр японского языка с переводом и комментарием и сто двадцать миниатюр японского языка с переводом для самостоятельного грамматического анализа.
Оригинальная достаточно простая методика представления материала книги, ее структуры, принципов построения и логической организации соседствует с ее определенным научным уровнем, постановкой и разрешением многих встречающихся на практике проблем перевода при сохранении доступности и простоты изложения.
Вместе с тем, когда человек впервые сталкивается на практике с реальными сложными предложениями японского языка, у него невольно могут возникнуть вопросы: неужели их действительно можно перевести на русский язык? Неужели в этом хаосе из различных знаковых элементов - иероглифов, катаканы и хираганы, часто (особенно в научных текстах) дополненном формулами, математическими, химическими выражениями, словами на английском и других языках, можно разобраться и его расшифровать? И надо сказать, что эти вопросы вполне логично корреспондируются со многими "вечными" вопросами, мучающими человека и один из них следующий. Мы и окружающий нас мир - это система миропорядка или бездна хаоса в их жестком противостоянии или мирном сосуществовании? А может быть эти две сущности - порядок и хаос - вообще не существуют, а есть нечто иное, чего мы не знаем? Этот вопрос из категории "вечных", обращенный к устройству мироздания, может быть его в равной мере можно соотнести и к японскому языку, загадку которого разгадать также трудно? На данной стадии будем считать такого рода вопрос риторическим. А пока отметим, что представленные в книге многочисленные японские предложения и фрагменты речи взяты из оригинальных японских текстов, для чего использованы японские источники практически из всех областей науки, техники, периодической печати и художественной литературы. Их перевод на русский язык выполнен автором. Использованные научные периодические издания и специализированные монографии как источники оригинальных текстов насчитывают многие десятки наименований. Из публикаций периодической печати чаще всего использовались известные японские газеты "Asahi Shinbun" и "Nihon Keizai Shinbun", "толстые" журналы "Shūkan Bunshun", "Shūkan Yomiuri", "Aera" и др. Из числа авторов художественных произведений, фрагменты которых использовались в качестве примеров, следует назвать известных метров японской прозы (ныне здравствующих) Харуки Мураками, Хироюки Ицуки; модную писательницу Эми Ямада, лауреата Нооелевской премии Кэндзабуро Оэ (произведения которого критики считают трудно читаемыми, о чем, кстати, свидетельствует его последний многостраничный роман "Тюгаэри" ("Кульбит"); весьма талантливого Юкио Мисиму, покончившего с собой в 1970 г.; Оока Сёхея, ставшего широко известным благодаря бестселлеру "Мусасино Фудзин"; известного писателя и режиссера Дзюнити Ватанабэ и др. В центре большинства примеров стоит человек: его мысли, чувства, отношение к самому себе, к другим людям, обществу в целом, к природе, культуре, искусству, философии и т.п.
