Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения - [17]
С левой стороны два этажа галерей были декорированы пятью отступающими аркадами. Ловко скрытая под перпендикулярным к зданию навесом отлогая рампа[48] позволяла въезжать на лошади в галерею второго этажа. Каменную ограду, подпиравшую рампу, украшали скульптуры больших оленей. Первый этаж занимали три просторные кухни, каждая из них имела большой камин из трех частей и еще один, поменьше. На втором этаже находились галереи, приемный зал и две большие комнаты короля и королевы с гардеробными. Витражи на окнах изображали мечи, лавровые венки, пальмовые ветви и инициалы королевы.
Крыло здания, выходящее к Луаре, которое существует и по сей день, привлекает внимание очень простой и одновременно величественной архитектурой: нижний этаж занимает невысокий зал, свет туда попадает сквозь мощные аркады. Над ними, перед просторным залом Совета, состоящим из двух пятипролетных нефов[49], находится балкон с железной балюстрадой, которая станет модной лишь век спустя. Свет в зал пропускают высокие окна с двумя поперечными перекладинами. Наконец, композицию фасада подчеркивают люкарны очень богатым декором своих наверший и своими тимпанами[50] с изображениями обнаженного меча, а в действительности — меча правосудия, обрамленного лаврами победы и перевитого инициалами Карла VIII.
Таким образом, за несколько лет король возвел на возвышенности Амбуаза великолепную резиденцию, развивая стиль роскошных и удобных дворцов Карла VII и Людовика XI.
Сервис королевского дома
Отдавая предпочтение именно этому замку, молодой король разместил здесь и свиту, свою и королевы. Слуг у него было в четыре раза больше, чем у Людовика XI: в 1490 году их насчитывалось 318; в 1495-м, по возвращении из Итальянского похода, — 366 человек. Каждый получал в среднем 400 ливров в год, но основные должности приносили по меньшей мере в три раза больше, причем к ним добавлялись крупные «компенсации». Общий расход королевской резиденции вырос с 85 165 ливров в 1490 году до 500 тысяч ливров в 1496-м. Все служители находились под началом обер-гофмейстера, Антуана де Шабана, которого затем сменил Гюи де Лаваль, и — полицейского чиновника. Назначенные камергерами представители знати очень высокого ранга считались прикрепленными к королевскому двору, на самом деле они пользовались полной независимостью. Таким образом, должность обер-камергера занимали граф де Дюнуа и Рене де Лорен. Камергерами числились герцоги Орлеанский и Бурбонский. Но настоящими служителями в комнатах короля, спавшими возле него и посвященными в его тайные намерения, являлись «комнатные служители» — камердинеры. В 1495 году наряду с ними появились «комнатные секретари» — камер-секретари. Первым из них стал Флоримон Роберте, уравненный с секретарем по финансам. Он хорошо знал иностранные языки, итальянский, испанский, немецкий и поэтому возглавлял службу королевской дипломатической почты.
В замке обитало много хлебодаров, виночерпиев, стольников, разрезавших мясо, «бельевщиц» — кастелянш[51] и кормилиц (прежде всего тех, которые кормили грудью государя и имели право жить в его доме до самой смерти), пажей и благородных отроков. Король имел двух исповедников, первым на этой должности официально состоял епископ Анжерский, Жан де Рели. Духовник и священник заботились также о духовном развитии всего придворного персонала.
В 1495 году, по возвращении из Италии, при дворе состояло девять хирургов, два аптекаря и семь медиков, пять из них лечили только короля. Астролог, Антуан дю Амле, служивший раньше у Людовика XI, обращался к звездам всякий раз, когда король собирался предпринять что-нибудь важное, и указывал благоприятные дни.
У короля были личный художник Жан Бурдишон и собственный ювелир Жан Галан, шпалерный мастер Жан Лефёвр, гравер Гийемен Майефер, портной Раймон де Дезе (именно ему он позже поручит возглавить строительство замка). Наряду с ними стоит назвать и постоянных поставщиков короля и королевы: парфюмера, книготорговца и других. Для того чтобы обеспечить пребывание королевской семьи на свежем воздухе, требовались различные службы — конюшни, псарни, соколиный двор, где работало несколько сотен слуг. Безопасность же государя обеспечивала военная свита, включавшая в себя сто дворян королевской резиденции, сто шотландских и сто французских лучников, а также контингент швейцарской гвардии.
Вместе со свитами королевы и детей короля окружение государевой семьи достигало тысячи человек, служивших посменно. Одни жили в замке, другие — неподалеку от него.
