Поведение — двойка - [60]
Но сердилась она недолго. Она подумала о том, как часто Андреас остается совсем один, без надзора, — понятно, что он разболтался… Она спустилась в сад и потребовала, чтобы Андреас отправился в свою комнату и навел там порядок. Причем сию же минуту.
Андреас был занят сегодня настолько важными делами, что всякие повседневные мелочи его вообще не волновали. Ему было не до них. Он приводил в порядок свой велосипед, для чего использовал целую гору тряпок и множество инструментов — они были разложены тут же, на траве, и занимали обширное пространство. Он вытирал его и натирал до блеска, снова и снова протирал лак, три раза спускал и снова поднимал зеркало, закручивал гайки и вообще делал все как можно лучше, чтобы велосипед понравился друзьям. При этом он думал о Томасе, о бригадире и о пятистах или даже о тысяче марок, которые пионеры выручат за бутылки.
Количество денег, вырученных за бутылки, все росло и росло в его воображении. Андреас парил в облаках. Ему было очень трудно спуститься на землю. Так и случилось, что он просто не слышал, как подошла мать и дала ему срочное поручение. Продолжая начищать велосипед, он сказал: «Да, да», — а сам все думал и думал о том, как хорошо, что сегодня светит солнце и нет дождя.
Через некоторое время мать снова вышла в сад. Она была просто вне себя, потому что Андреас все еще возился со своим велосипедом и заставлял ее ждать.
— Если ты сейчас же не приведешь в порядок свою комнату, — сказала она, — я сажусь завтракать без тебя.
Андреас упал с облаков и ответил:
— Да ведь я уже иду…
Он и правда собирался пойти, только не сию минуту, а немного погодя. Он заметил грязное пятнышко на одной спице и, вытащив из горы тряпок тряпочку почище, принялся его оттирать. Он все тер, тер, тер, словно и не замечая приближающейся бури.
— Ну, знаешь ли, все имеет свои границы! — крикнула мать. Она вырвала тряпку у него из рук и сердито сказала: — Сию же минуту отправляйся наверх!
Андреас с возмущением поглядел на мать и ответил:
— Тогда придется мне ехать на грязном велосипеде.
— Ты вообще не поедешь, если будешь разговаривать в таком тоне!
Андреас чувствовал, что неправ. Но он начал плакать и кричать, скорчив противную рожу:
— Тогда я пешком убегу! Если я опоздаю, ты будешь виновата!..
Чтобы прекратить этот вой, мать дала ему пощечину.
— Фрау Линден еще хорошо с тобой обошлась, — сказала она. — Двойка по поведению! Я бы тебе единицу влепила!
Она повернулась и пошла в дом.
Андреас стоял, держась за щеку, и чувствовал, как к ней приливает кровь. Теперь каждый увидит… Все еще продолжая плакать, он пошел наверх и навел там порядок, пока мать сидела за столом и завтракала в одиночестве.
В комнате все встало на свои места. Андреасу хотелось, чтобы мать его похвалила. Но ее тут не было. Она всегда тут, только когда что-нибудь не так… Как все несправедливо! Андреас чувствовал себя заброшенным и одиноким. А сегодня ему так нужно было хорошее настроение. Ведь ему предстоял такой день!.. Поэтому он сделал то, что еще с давних-давних пор всегда ему помогало. Он отправился в кухню и стал на некотором расстоянии от матери…
Надув губы и размазывая слезы, он пробубнил что-то на непонятном языке. Мать не поняла ни слова. Но она знала по опыту, что это раскаяние. А потому сделала вид, что она вполне удовлетворена.
— А, пришел мой прекрасный сын! Ну, давай поцелуемся.
И они поцеловались. Это сразу настроило Андреаса на радостный лад. Теперь он был готов ко всему, что могло сегодня случиться. А это не так уж мало.
Не успело пробить восемь, как Андреас выкатил из дому. Он заехал за Клавдией, потом вместе с ней — за Антье Шонинг, а потом вместе с ними обеими — за Детлевом Таном.
Клавдия послала Антье выманить Детлева из дома. Антье исчезла за дверью и долго не возвращалась. Андреас тем временем ни на минуту не закрывал рта:
— Теперь мы заедем за Дитером, потом за Амброзиусом, потом за Гано, потом…
— Ты знаешь, что это? — спросила Клавдия, дотронувшись сандалией до какого-то цветущего растения.
Они стояли на краю луга, поросшего всякими травами. Растение, на которое показывала Клавдия, было все в шипах. Куст, а на ветках его — светло-розовые, похожие на бабочек цветы. Андреас нагнулся, чтобы сорвать ветку.
— Не надо, — попросила Клавдия. — Здесь его мало осталось. Раньше крестьяне настаивали на нем чай, когда болели… От голода.
— А разве этот чай помогает от голода? — спросил Андреас.
— Да нет, не от голода. Но когда у них от голода ноги распухали, он им помогал.
Клавдия сказала:
— А хочешь, я тебе покажу еще другое растение? Оно здесь тоже теперь встречается все реже и реже. Листья у него похожи на серп.
Это было высокое зонтичное растение с парашютиками из белых цветов. Клавдия наклонилась и взялась двумя пальцами за листок длиной с карандаш. Андреас сел на корточки рядом с Клавдией и сорвал такой листок. Поднимаясь, он задел лбом за челку Клавдии.
Клавдия тоже выпрямилась. Андреас хотел спросить Клавдию еще о чем-нибудь. Но Клавдия перешла на то место, где рос целый лесок прямых, высоких растений. Их желтые соцветия торчали кверху, чуть склонившись набок, как электрические лампочки на новогодней елке.
