Ползучий дом - [20]

Далее все это хозяйство переехал вездеход. Дверца открылась, выскочил шериф Алекто. Взглянул в упор, покачал головой: «За вдохновением приперлись…» И замахнулся полицейской дубинкой. Из машины, как горох, посыпались аборигены Цветущей Флоренции. «Стоять! Остаться! Здесь! Политика! Стоять!» Окружали, подбирались все ближе и ближе, вот уже совсем тесно, и… не мохнатые рожи вокруг, а фасетчатые глаза и жвала…

Громовой голос директора стройтреста: «Говорил тебе, сукин сын, сдавай печать, пока жопа цела!» Вездеход разинул кошмарную пасть, из пасти нацелился излучатель…

…Сергей подскочил на лежанке, волосы дыбом. На площадке тихо, никого и ничего лишнего. Время к рассвету. Волки спят. Вездеход нарезает круги вокруг лагеря.

Идиллия, блин.

4. Поэзия и проза бытия

Столовая на станции более чем стандартная: читаете меню, набираете на панели соответствующий код и получаете контейнер со своим комплексным обедом.

А вот кухня… она в полном смысле слова кухня. Та еще. Здесь все в куче: сменные блоки к автоматам, пищевые концентраты, свежие и несвежие продукты в рабочих и сломанных холодильниках, микроволновки, печи… Посередине — специально принесенный для Сэнди большой чисто вылизанный стол, уставленный продуктовыми пакетами и приборами полевой кухни.

— Сэнди, вы все еще злитесь на меня?

— Кто я такая, чтобы наводить здесь свои порядки?

— Злитесь. А зря. Поскольку объем работы у вас удвоился, зарплата тоже удваивается.

— Проще было бы меня рассчитать и брать стандартные комплексы в автоматах.

— Какого черта вы рветесь в лагерь? Будто там медом намазано, ей-богу.

— Вам показалось.

— На кой хрен вы устроились к нам работать?

Девушка пожала плечами:

— Мир посмотреть. Считайте, что ради экзотической планеты.

— Или ради нашего экзотического заказчика.

Сэнди метнула не то испуганный, не то раздраженный взгляд. Рассмеялась. Смех получился напряженный и совершенно недобрый:

— Не говорите глупостей. Подумайте сами: кто я и кто он.

— Он — существо из мяса и костей. А вы — букет предрассудков.

— Сами вы предрассудок, — разозлилась Сэнди. — Хотите — обижайтесь, но не с вашими утилитарно ориентированными мозгами рассуждать о серьезном искусстве.

— Это правда. Ладно, черт с вами, перебирайтесь работать вниз. Днем там, вроде бы, тихо. Но ночевать все-таки наверх. Чтобы не пришлось ставить периметр вокруг вас персонально, против дюжины беспокойных мужиков.

— Спасибо за проявленное великодушие, — Сэнди чуть заметно улыбнулась.

— Ну — мир?

Улыбнулась уже по-настоящему:

— Мир. Сергей, извините за грубость, это я сгоряча. Вы — хороший человек. Интеллигентный.

— Да? Я подозревал что-то такое.

— Это — бравада, или для вас Карен Арамов действительно пустое место?

— Кажется, я это имя где-то слышал.

— Вы — неандерталец.

(Сказано почти ласково, с улыбкой. Как мало некоторым нужно для счастья).

— Неандерталец, точно.

Пока эти двое сочетают производственную драму с романтической комедией — краткий экскурс в область прекрасного. Вы же не знаете, что такое «образный синтез»? Откуда вам знать, это очень древнее искусство. Где-то в начале третьего тысячелетия возникло и существовало несколько веков. Потом исчезло. Ничего не поделаешь, культура неуклонно вырождается.

Короче, вы не в курсе. Я расскажу.

Некий маэстро (а хоть бы и наш Арамов) собирает воедино музыку, арт, смэл-арт, тактильный и вкусовой комплекс. Добавляет к этому делу сюжет (не очень сложный, дабы не отвлекать зрителя от наслаждения) и создает композицию. Грубо говоря, виртуалка. Но — не примитивная виртуалка, где от вас требуется зачморить команду неумолимых бесчеловечных хомячков или трахнуть сексапильного резинового червя с планеты Гейша. Нет. Синтез ориентирован на высокое искусство. Здесь вам не просто рисованные персонажи плюс сценарий плюс ваш собственный адреналин с гормонами. Здесь массированная атака на все органы чувств сразу. Присутствовать, участвовать — и при этом слышать, видеть, обонять, ощущать. Не то, что вздумается, а тщательно подобранные и подогнанные друг к другу компоненты. Это вам не какая-нибудь грубая комбинация сущностей, вроде трейлера на гусеницах или бифштекса в компоте.

Появилась свободная минутка — присядьте, наденьте на голову обруч, выберите из коллекции нужный ролик — и наслаждайтесь играми очаровательных саблезубых кошек меж инкрустированных черным жемчугом руин Пентагона… простите, Стоунхенджа, в то же время ощущая кожей ласковый средиземноморский бриз, обонянием — исходящий от кошек аромат фиалок, а на языке — вкус изысканного томатного пива с планеты Гурман. Под утонченную музыку древнего жанра, известного историкам искусства под изящным названием Pop.Sn’a.

И совершенно неважно, что на самом деле вы находитесь на эклектичной кухне (тоже, конечно, руины, но далекие от романтики). Не в приятном обществе гламурных кошек, а в нудной компании драного мартовского кота из стройтреста. Что вместо божественной Pop.Sni здесь слышно дребезжание неотлаженного пищевого автомата, и воняет отнюдь не фиалками, а тухлятиной, поскольку бак утилизации уже несколько дней как засорился…

— …Ну вас, Сергей! — Сэнди опомнилась, метнулась к микроволновке. — Вы со своими кошками мне все бифштексы в компоте распугали.