Ползучий дом - [19]
(Опять Тони. В «галактике» без году неделя, а туда же. Идейный лидер, блин).
— Ураганных предупреждений на ближайшие дни не было.
А вот еще подарок:
— …ни кино, ни виртуалки! Ураганы-то — черт с ними!
(Да-да-да. Черт с ними, ураганами. И с объектами заодно. И с экзаменами в институт, которые в этом году опять просрал. Главное — кино и виртуалка).
— Видишь ли, в чем дело…
Продолжать не пришлось: Нилыч, старожил «Галактики», мягко приобнял парня за плечи:
— Не плачь, малыш. Конфетку дать?
Тимка грубо стряхнул руку:
— Ладно, я понял.
Слава-те-яйца. Кому еще конфетку, …? Затихли, гады. Нилыч могучей седой грудью закрыл амбразуру. Поток многоточий прекратился. Надолго?..
— …надолго это удовольствие?
— Ну… на несколько дней. Лерыч! «Кокон».
Валера молча кивнул и начал собираться наверх. Никита трагично сдвинул брови и проговорил со слезой в голосе:
— Так что же это — целых несколько дней без баб сидеть?..
(Тебя еще не хватало, приколист хренов.)
— Дрочить не умеешь? Инструктаж провести?
…Ну? Иссякли? Не, опять красная лампочка замигала:
— А вдруг ночью из-под земли какая-нибудь тварь вылезет?..
(Снова Тони. Удавить, что ли?..)
Молчаливо наблюдавший за буйством стихии Арамов неожиданно подал голос:
— Здесь — не вылезет.
— Это почему?
— Стройка своими вибрациями все зверье распугала.
— А кто ж тогда расхерачил площадку?
— Не твари. Они даже вездехода боятся. От флайера шарахаются. А вы сверлите, грохочете, вся округа ходуном ходит. Это же признаки землетрясения. Думаете, здешним животным нравятся землетрясения?..
(Браво, маэстро. Расскажи это шерифу. Кольке можешь не рассказывать, ему пока еще башку не починили).
— У меня, между прочим, лейкемия. Оно понятно, что все равно подыхать…
(Опять Тони. Какого ж хрена тебя на Алекто принесло, родной?..)
— Где такую экзотику подцепил?
— Тоже хочешь? Беги, там еще дают.
— Слушай! Вали-ка ты на Землю. По медицинским показаниям.
Тони метнул в сторону начальника взгляд исподлобья, промолчал.
Всё? Всё. Стихия отбушевала. Включайте радугу.
— Ставим периметр, тогда можно будет оставлять здесь все на ночь к чертям собачьим. И еще, для тех, кто в танке: сейсмический прогноз неважный. От силы неделя у нас на то, чтобы смонтировать это уё…, - Сергей покосился на клиента, — это сооружение и отогнать в безопасную зону… Так, что я упустил? — Сергей обежал бригаду глазами, заметил повариху.
— Ну, да. Сэнди! К вам это все не относится. Вы отныне существуете наверху, в городке. Будем отряжать к вам дежурных за обедом. А! Теперь еще и за ужином. Лерыч, захвати даму с собой.
— Минутку!.. Не поняла. Почему я не могу остаться со всеми в лагере?
(Офигеть. Готовить мы ни хрена не умеем, зато спецназ одной левой делаем. Слушай, подруга, ты тут в одиночестве площадку не покараулишь, не? А то мальчикам влом.)
— В лагере остаются только мужчины.
— Чертов шовинизм! — взбунтовалась девушка. — Я не для того устроилась сюда работать, чтобы…
Запнулась и прикусила губу.
— Не для того, чтобы готовить? А для чего, если не секрет?
Утихомирившиеся работяги приняли сторону начальника:
— Малышка, будь я женщиной — ни секунды бы не спорил.
— Точно. И вообще: женщина на корабле…
— Добавь: на уже тонущем корабле…
Сэнди метнула отчаянный взгляд на Карена Арамова:
— А вы что скажете?
Маэстро удивленно пожал плечами:
— Организация работы — не мое дело. Но мне кажется, Сергей прав. Здесь может быть опасно.
Высшая инстанция, ты ж понимаешь…
Наверно, господину Арамову стало неловко за его утреннюю вспышку. А может, им двигали какие-то другие, не слишком красивые соображения. Как бы то ни было, ближе к вечеру он снова появился на объекте, отвел Сергея в сторону, предложил:
— Если хотите, первую ночь я буду патрулировать вокруг лагеря. На машине. Пусть рабочие отдохнут.
— С чего бы? — удивился Сергей.
— В конце концов, это ведь мой дом.
— Говорите, тварей здесь нет?
— Тварей нет. Зато люди есть.
Люди, ага. Может, Коля и не бредил, Мишеля утащила каракатица. Но какая, е-мое, каракатица свинтила покрышки с составных блоков? Она, блин, разводягу с собой принесла?..
Сергей не стал назначать дозорных: незачем демонстрировать клиенту, что нет к нему доверия. Но сам решил проследить за Арамовым. Все равно заснуть не получится.
Ночь светлая, все луны взошли. Ползают, правда, за облаками, но зато целых четыре штуки. Волки не спят. Василий крутится с боку на бок, что твой флюгер. Макс поднялся, пошел отлить. Шевельнулся Нилыч. Закашлялся Никита.
Только Тимка дрыхнет без единой порочной мысли. Вот уж кому действительно ураганы нипочем. Сюда бы еще виртуалку, какое-нибудь мочилово нового поколения — и все, можно оставаться тут жить. До следующих вступительных экзаменов.
Пододвинулся Тони, прошептал:
— Макарыч! Извини, что я давеча шум поднял. Слишком уж конкретный аврал получается.
— И похуже бывает. Спи уже. Как завтра работать-то будем?..
…«Заснуть не получится» — это, пожалуй, опрометчивое заявление. Рокот вездехода, вместо того, чтобы будить, успокаивает, убаюкивает…
…смешались в кучу кони, люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки… Тьфу, опять автора не в ту прерию понесло.
Пришел ураган, сожрал всех четверых лун. Сухощавый мужик в безрукавке дал по небесам очередь. Небеса осыпались снежными хлопьями. На фоне хлопьев — вполне себе новогодняя картинка: елки, иллюминация. Милости просим на встречу лета… Лица, лица: Мишель, начстанции, Карен Арамов, Тони, гигантская каракатица, не менее гигантский таракан и почему-то Сэнди.
Юмористическая мистика с претензией на н/ф. Что бывает с придурками, которые с утра пораньше ездят по странным объявлениям о необычных услугах.Доказанный факт: мы все живем в сумасшедшем доме. Если кто, вопреки здравому смыслу, считает себя психически нормальным — этот текст не для вас, листайте дальше.Рассказ написан для конкурса «Азимут, Время-2007». Занял девятое место. Опубликован в сборнике «Аэлита-005» (Екатеринбург, 2009 г.).
Мрачная философская мистика, стих в прозе. Когда-то герой-альпинист потерял в горах самое дорогое, и вот теперь вернулся — «если не найти, то хотя бы сказать им, как я их ненавижу».Кто плохо переносит потоки сознания — этот текст не для вас.Рассказ опубликован в фант-сборнике «Lib.ru представляет: Вся неправда Вселенной».
Социальная фантастика.Тема: Великая Космическая депрессия. Жанр: нуар. Чернуха, одним словом. Далекое будущее, всеобщий кризис и — ЧЧВ, как это было во все времена.Рассказ написан для конкурса «Мини-Проза, 17-й заход». Пролез в финал, дальше везуха кончилась.
Фантастика-постапокалипсис. Млин, стихия сорвалась с цепи, пытается уничтожить все живое, но наши героические парни — это вам не у Пронькиных на даче…Рассказ написан для конкурса «Предгорье. Третий день», участвовал в/к. Опубликован в журнале «Техника — молодежи», номер 3 за 2003 г.Особенный рассказ: во-первых, он был опубликован в периодическом издании с тиражом 70 тыс. экземпляров — в таких дозах у меня больше ничего не издавалось. В-вторых, как видно по аннотации — это самая конкретная хня из всего, что я написала.
Мрачная полуфэнтези. У героя амнезия. Его занесло в какое-то странное место, а он ни сном ни духом — кто виноват и что делать.На мой вкус рассказ слишком сопливый, так получилось. Кто предпочитает пожестче — я не в претензии, если пройдете мимо.Рассказ написан для конкурса «Блэк Джек-3», никуда не вошел и ничего не занял. Опубликован в газете «Просто фантастика», номер 10 за 2003 год.
…Они строят дома по всей обжитой галактике.Хватаются за самые бредовые проекты и ухитряются их реализовать. Их решительность и креативность могут соперничать только с их же собственной бестолковостью. Там, где они появляются, все становится с ног на уши.Регулярно ищут приключений на свою базисную часть тела. Естественно, находят. Мужественно преодолевают. Не умеют существовать иначе: нормальная жизнь вгоняет их в депресняк или спячку. Чаще и туда, и туда.Не умеют ни драться, ни стрелять, хотя регулярно пытаются делать и то, и другое.У них обезьяний менталитет, соответствующий уровень культуры и смутные представления о морали.Они любят друг друга и все, что движется.Удивительно, как они до сих пор живы.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.