Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [48]

Такая интерпретация смены графики могла быть привлекательна и для образованных литовцев. Идея о том, что литовцам следует заменить латинскую графику кириллицей, появилась в среде литовской интеллигенции еще до восстания 1863–1864 годов. Андрюс Угянскис (Andrius Ugianskis), первым в 1859 году выдвинувший идею кириллизации, работал в Казани, где именно в 1850-х годах начал свою деятельность выдающийся ученый, новатор системы просвещения Николай Иванович Ильминский. Стремясь предотвратить возвращение в ислам часто лишь номинально перешедших в православие местных жителей – не только татар, но и более малочисленные группы финно-угров и тюрков – и оградить эти этнические группы от влияния самой сильной в регионе татарской культуры, он инициировал создание для местных языков письменности на основе кириллической графики. Набор букв был модифицирован с целью более адекватной передачи некоторых звуков. Усилия Н. И. Ильминского по сохранению местных языков обусловливались как миссионерским порывом, так и пониманием самостоятельной ценности этих языков. Понимая значение местных кадров, он учреждал специальные школы, готовившие будущих учителей и священников, которые позже должны были продолжить просветительскую деятельность Н. И. Ильминского и его соратников. Несмотря на то что Н. И. Ильминский и его коллеги иногда называли проводимую ими политику «обрусением», в действительности в их понимании ассимиляция этих народов была лишь очень далекой перспективой. Для Н. И. Ильминского и его соратников эти этнокультуры представляли собой несомненную ценность[481]. Целью создаваемой системы было пусть на время, но защитить эти этнические группы от возвращения в ислам. Отметим, что А. Ф. Гильфердинг также был озабочен тем, чтобы литовцы-православные – говорилось о 28 606 литовцах – не перешли в католичество[482]. Оппонентам, которых было немало, Н. И. Ильминский объяснял, что эта система просвещения призвана дать лишь базовые знания и весь последующий процесс образования будет вестись на русском языке. Однако в действительности на этих языках было опубликовано большое количество литературы разнообразного содержания, в том числе поэтические сборники и словари. То есть кириллическая графика способствовала становлению этих языков как литературных. Рукоположение представителей нерусских народностей в священники, назначение их учителями было не только рационально для сохранения этих групп в православии, но и вело к формированию интеллигенции, которая позже встала на защиту прав этих недоминирующих этнических групп. Для литовского интеллигента, особенно если он придерживался антипольских взглядов, такая система могла казаться привлекательной, хотя в то время предусмотреть результаты ее приложения было не просто. Исследователь литовского национального движения первой половины XIX века Винцас Мацюнас (Vincas Maciūnas) утверждал, что А. Угянскис был таким же патриотом Литвы, как и автор первого труда по истории Литвы на литовском языке Симонас Даукантас (Simonas Daukantas): их объединяла любовь к литовскому языку и литовской истории, ненависть к полякам. В. Мацюнас, основываясь на письмах А. Угянскиса к самогитскому (тельшевскому) епископу Мотеюсу Валанчюсу (Мацей Волончевский; Motiejus Valančius), называет А. Угянскиса «современным литовцем», предшественником консолидировавшей литовское национальное движение нелегально издававшейся литовской газеты Aušra («Заря»)[483].

Следует обратить внимание и на то, что с 1862 года в Казани – в военной школе – работал и Йонас Юшка (Jonas Juška) – человек, с которым возможности применения кириллической графики к литовскому языку в начале 1864 года обсуждал И. П. Корнилов и который адаптировал кириллицу к литовскому языку[484]. Обращает на себя внимание и тот факт, что еще в середине XIX века братья Антанас и Й. Юшка предлагали ввести в литовский алфавит новые буквы с диакритическими знаками. В научной литературе эти эксперименты объясняются стремлением братьев Юшка упростить алфавит «на основе экономии», то есть передавать на письме одинаковые звуки меньшим количеством букв[485]. Однако возможно, что и эта лингвистическая инновация была продиктована стремлением отмежеваться от поляков. В таком случае и отношение к кириллице выглядит как более или менее последовательное проявление антипольской позиции.

У меня нет прямых доказательств ни личных контактов А. Угянскиса и, позже, Й. Юшки с Н. И. Ильминским, ни их знакомства с создаваемой им системой образования, однако возможность таких контактов очень высока. Казань в то время была небольшим городом, и образованные люди, работавшие в области просвещения, должны были знать друг друга. Можно предположить, что и А. Угянскис, и Й. Юшка считали систему Ильминского вполне подходящей для литовцев в качестве антипольской меры и поэтому не только не боялись эксперимента по кириллизации литовской письменности, но и сами стремились принять в нем участие.

Среди образованных литовцев было и больше сторонников эксперимента, которые участвовали в его распространении либо выражали желание в нем участвовать