Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [45]

Шрифт
Интервал

.

В Варшаве был человек, разделявший взгляды А. Ф. Гильфердинга, – Станислав Микуцкий (Stanislovas Mikuckis)[458], который утверждал, что славяне должны создать один народ и пользоваться одним языком. Духовное и литературное сближение и единение славян, согласно С. Микуцкому, должно было начаться с азбуки. Все славяне должны пользоваться одной азбукой и одной орфографической системой, основанной на истории славянских языков и на этимологии. Если у славян будет одна азбука и одна орфография, то лучшие произведения на польском, чешском, сербохорватском языках станут частью общего славянского достояния[459]. Для того чтобы создание и функционирование такой азбуки стало реальным, С. Микуцкий, как и некоторые другие славянофилы, демонстративно стремился принизить статус польского языка, что помогало с большей легкостью обосновать предложение о введении общей азбуки и создании в будущем стандартизированного общеславянского языка.

Эта радикальная культурная инженерия, направленная против имеющей глубокие письменные традиции Польши, не была лишь теоретическими размышлениями, представленными в периодической печати или в переписке несколькими учеными или претендующими на ученость лицами. После 1863 года по инициативе А. Ф. Гильфердинга и С. Микуцкого в Царстве Польском печатались кириллицей книги, предназначенные для народных школ[460]. Некоторые из них, например «Элементаъ для дзеци вейскихъ», выдержали несколько изданий. Этими учебниками, как было установлено польским исследователем Марией Стрыхарской-Бржезиной, пользовались в начальных школах Царства Польского как минимум до 1869/70 учебного года, пока в школах преобладало обучение на польском языке, а на русском преподавались только факультативы. Однако последовательное насаждение министром народного просвещения Дмитрием Андреевичем Толстым русского языка в Царстве Польском в школах всех уровней привело и к изменению программы начальных школ. С 1872/73 учебного года в начальных школах начинает доминировать русский язык, при этом польский как предмет преподается и дальше. Программы обучения меняются, начинается издание новых учебников. В 1876 году вышел двуязычный русско-польский словарь, в котором польский текст был транслитерирован кириллицей[461].

Инициаторы введения кириллицы в издания на польском языке стремились расширить рамки эксперимента. Руководитель гражданской администрации Царства Польского Н. А. Милютин, скорее всего вдохновленный А. Ф. Гильфердингом, заботился о распространении вышеупомянутого учебника и в Виленском учебном округе. Но, очевидно, власти Виленского учебного округа не слишком положительно относились к этой идее. Несмотря на то что виленский генерал-губернатор К. П. Кауфман отмечал, что в некоторых областях Гродненской губернии живут поляки[462], то есть теоретически там имелась возможность использовать новые учебники, следов их распространения обнаружить не удалось. Поскольку надо было защищать белорусов и литовцев от «полонизации», до них ни в коем случае не должны были доходить учебники на польском языке, в том числе и в кириллической графике[463]. Другими словами, бóльшими «русификаторами» Виленского учебного округа были не те, кто предлагал распространять напечатанные кириллицей польские книги, а те, кто оппонировал этому предложению.

* * *

Таким образом, решение «польского вопроса» в Северо-Западном крае – это не «обрусение» поляков. У большинства влиятельных высокопоставленных чиновников не было иллюзий о возможности превращения поляков в обозримом будущем в лояльных подданных Российской империи, что вело в том числе и к достаточно высокому порогу «отторженной ассимиляции»: русское общество и чиновники с подозрением относились и к демонстрировавшим лояльность «лицам польского происхождения», и к перешедшим в православие полякам. Главная цель имперских властей – защитить от «полонизации» народ. Этой цели служило и большинство перечисленных в этом разделе мер: вытеснение польского языка из учебных заведений, запрет на издание, ввоз и распространение предназначенных для народа книг на польском языке, ограничения деятельности католической церкви (o них речь пойдет в следующих главах).

Глава 9

Ассимиляция или аккультурация? Имперская политика в отношении литовцев в 1860-х годах

Историография введения кириллицы, никогда до XIX века не использовавшейся в литовской письменности, – наверное, лучший пример, показывающий, как одно и то же событие может достаточно по-разному оцениваться в работах, с одной стороны, литовских и польских исследователей, и с другой стороны – западноевропейских и российских ученых. Первыми запрет на традиционную латинскую и готическую графику и замену их для литовской письменности на кириллическое письмо чаще всего оценивается как неопровержимое доказательство стремления имперских властей к «обрусению» литовцев[464]. При этом в западной и в части русской историографии эти действия российских властей оцениваются как стремление защитить литовцев от польского влияния, иногда это явление называют «деполонизацией»[465]. Как считает А. И. Миллер, этот инструмент власти использовали не для ассимиляции, но для аккультурации литовского населения


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.


Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.


«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.


Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.