Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [44]

Однако такие меры имели очень ограниченное воздействие, что достаточно быстро поняли и местные власти, поскольку Виленский учебный округ затопила литература из других этнически польских земель. По этим причинам в 1869 году условия польского книгоиздания были смягчены. Типографиям отныне разрешалось иметь латинский шрифт для «печатания польских книг»[448]. Цензорам было дано строгое указание следить за содержанием польских изданий и не пропускать к публикации антиправительственных книг[449].

В 1860-х годах царские власти не только старались оградить народные массы от литературы на польском языке, но и обсуждали вопрос о возможном использовании кириллицы в изданиях на этом языке. В тот же день, когда были введены перечисленные выше ограничения на торговлю книгами на польском языке (23 июля 1866 года), К. П. Кауфман запретил типографиям иметь польский шрифт и указал при необходимости печатать польские цитаты «русскими буквами, как это введено в народных школах Царства Польского ‹…›»[450]. В данном случае употребление кириллицы для передачи текста на польском языке определялось техническими обстоятельствами (в типографиях не осталось польских шрифтов), однако указание использовать кириллицу при передаче текстов на польском языке в Царстве Польском, казалось бы, имплицировало применение этих методов культурной инженерии и в Северо-Западном крае. Но, как мы увидим, делать такой вывод несколько преждевременно.

Введение кириллицы в польскую письменность в 1860-х годах не было первым экспериментом такого рода – аналогичные попытки делались уже несколькими десятилетиями ранее. По указанию императора Николая I этот вопрос в 1844 и 1852 годах рассматривался двумя комитетами. Исследование Бориса Андреевича Успенского показывает, что у участников обсуждения вопросов, касавшихся введения кириллицы, не было единого мнения об адресате реформируемого польского письма. Министр народного просвещения Платон Александрович Ширинский-Шихматов (1849–1853) считал, что использование кириллицы при передаче польских текстов окажется полезно русским, которым так будет проще знакомиться с польской литературой. Николай I надеялся, что новые книги заменят привычные для поляков буквари в традиционной польской графике. Следует отметить, что для поведения имперских властей в это время характерна осторожность: так, издание хрестоматии по польской литературе власти старались представить как частную инициативу и скрыть свою роль[451]. И осторожность, и отсутствие четкой формулировки целей, и признание влиятельными чиновниками, в том числе и министром народного просвещения С. С. Уваровым, невозможности применения кириллицы к польскому языку свидетельствует об экспериментальном характере этой инновации, не выдвигавшей каких-либо четко поставленных целей аккультурации, не говоря уже об ассимиляции.

Об идее использования кириллической графики при передаче текстов на польском языке вспомнили в 1860-х годах, и в этот раз она уже четко связывается с конкретным идеологом – А. Ф. Гильфердингом. Ученый считал, что Российская империя не может отказаться от Царства Польского уже потому, что поляки претендуют на Северо-Западный край. Другими словами, даже если удастся совладать с мятежной Польшей, польская проблема в Российской империи останется. А. Ф. Гильфердинг, по сути, предлагал придерживаться все того же принципа «разделяй и властвуй», заявленного им в поданных перед восстанием высочайшим властям предложениях[452]. Не случайно члены Учредительного комитета в Царстве Польском, отвечавшие за национальную политику на этой окраине империи, называли проводимую ими политику окончательным разделом Царства Польского[453]. Только в этот раз граница должна была быть проведена на основе не этнического, но прежде всего социального принципа. Предполагалось «защищать» польское крестьянство, сохранившее аутентичную славянскую культуру, от пагубного влияния пропитанной тлетворным влиянием Запада шляхетской традиции[454]. Идею внутреннего раскола польского общества адепты «русского дела» формулировали еще более радикально, подчеркивая этнографические различия регионов. Другими словами, навязывалась мысль об отсутствии единого польского народа, который представлялся как отличные друг от друга этнографические группы[455]. Еще одним способом отрицания польской культурной самостоятельности было постоянное акцентирование близости польской культуры к русской[456].

Педалирование идеи о внутренней фрагментации поляков позволило славянофилам, прежде всего А. Ф. Гильфердингу, выступать с радикальными предложениями в области культурной инженерии. Одной из важнейших мер, призванных трансформировать политический польский народ в чисто этнографический, если считать, что поляков от русских отличают лишь определенные нюансы этнографического характера, но ни в коем случае не цивилизационные, исторические или политические различия, было введение кириллицы. У этой идеи было и историческое обоснование. А. Ф. Гильфердинг, как и некоторые другие русские славянофилы того времени, утверждал, что все славяне сначала исповедовали православие и пользовались кириллицей. Неудивительно, что А. Ф. Гильфердинг разработал общую для всех славян азбуку, которая должна была стать важнейшим инструментом распространения панславянского влияния