Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [109]
Еще в 1863 году один из предводителей восстания в Литве католический священник Антанас Мацкявичюс (Antanas Mackevičius) объяснял, как должна вести себя Россия, если она стремится к спокойствию в этом крае: «Почему Литва склоняется к Польше? Потому что к ней она присоединилась не по принуждению, но по своей воле. А разве с Россией этого не могло бы быть? Дайте Литве права, дайте наместника – пусть какой-нибудь князь поселится в Вильне, и тогда спросите: с Польшей или с Россией хочет быть (Литва)? Насилием вы ничего не добьетесь. Постоянно будут волнения, восстания»[1137]. В более поздние периоды мы можем наблюдать систематические попытки придерживавшихся правых взглядов литовских общественных деятелей убедить различных представителей властей в необходимости прекратить дискриминацию литовцев и позволить им свободно развивать свою культуру и таким образом ослабить польское влияние в крае. Лидеры еврейского ортодоксального лагеря пытались стать союзниками имперского режима и убедить власти упразднить или хотя бы уменьшить дискриминацию евреев[1138]. Часть этих предложений предполагала незначительные коррекции национальной политики, которые существенно не меняли отношения империи и недоминирующих этнических групп. При этом другие предусматривали радикальные перемены, которые могли привести Россию к определенному сходству с империей Габсбургов. Такой сценарий был менее вероятен, поскольку противоречил политической традиции российской государственности, кроме того, среди правящей и интеллектуальной элиты доминировало критическое отношение к Австро-Венгрии, которую считали слабым государством[1139].
В середине XIX века некоторые влиятельные русские публицисты предлагали отказаться от Царства Польского и оставить только «исконно русские земли», решив таким образом вызывавший у Санкт-Петербурга наибольшее количество проблем «польский вопрос»[1140]. Один из последних министров иностранных дел Российской империи Сергей Дмитриевич Сазонов считал Царство Польское абсолютно инородным телом: «Непримиримо враждебная России Польша внедрялась в ее состав и значительно ослабляла ее политически, сыграв роль нароста или грыжи в нормальном до этого времени организме Русского Государства»[1141]. Однако, насколько известно, никто из членов правящей элиты империи серьезно такого сценария не рассматривал и в условиях господства менталитета «великой державы» рассматривать не мог. Кроме того, можно абсолютно не сомневаться в том, что независимое польское государство за границами Российской империи или эта территория в составе менее репрессивных Германской или Австро-Венгерской империи представляли бы для Санкт-Петербурга не меньшую проблему – доминировавшая в польском обществе идея польской «национальной территории», включавшей и исторические земли Великого княжества Литовского, моментально исчезнуть не могла.
Таким образом, присоединив в конце XVIII – начале XIX века имевшее многовековые традиции Польско-Литовское государство вместе с многочисленной еврейской общиной, неизвестной ранее правящей и интеллектуальной элите России, Санкт-Петербург создал целую серию дестабилизировавших империю на протяжении «долгого XIX столетия» национальных проблем, решение которых не было найдено вплоть до конца существования империи, но, может быть, это решение и невозможно было найти.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.