Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [100]

. По мнению меньшинства, то же должно было произойти и с литовским движением, потому что подобные действия властей предоставят «литовской национальности независимое положение от русской государственности», и тогда литовцы, «вероятно, вместе с польской народностью будут вовлечены в борьбу против правительства»[1089]. Опасность того, что литовцы будут действовать заодно с поляками, считало реальной достаточно большое число чиновников. Так, Н. Д. Грязев, сменивший П. В. Веревкина на посту ковенского губернатора, подозревал, что враждебное отношение литовцев к полякам наиграно с целью обмануть власти[1090]. Однако большинство членов совещания придерживалось мнения, что литовцы не представляют такой опасности, поскольку они католики, а католическая церковь – «одна из самых ярых противниц социализма». Кроме того, латыши боролись с лояльными по отношению к империи немцами, а литовцы – с враждебно настроенными по отношению к империи поляками, которые не только доказали свою нелояльность в прошлом, восстав против российских властей, но остаются враждебно настроены и сейчас, готовясь в будущей войне поддерживать Австро-Венгрию[1091]. Важно и то, что у литовцев, окруженных поляками и русскими, нет никаких возможностей добиться политической независимости и они «не могут не сознавать, что русская государственность является для них надежнейшей охраной от полонизации». Подводя итоги, большинство утверждало, что «русификация литовцев представила бы значительнейшие трудности и несомненно внесла бы раздражение в массы этого населения», поэтому правительство «не должно ставить препятствий к развитию литовского национального движения и не имеет оснований для отрицательного отношения к его руководителям только за участие их в названном движении»[1092].

На основании мнения большинства участников совещания в плане мер, разработанных в апреле 1914 года участвовавшими в работе совещания высокопоставленными чиновниками, появилось несколько пунктов, которые можно интерпретировать как намерение поддержать литовцев: государственные учреждения должны были способствовать тому, чтобы и самогитским (тельшевским), и виленским католическими епископами стали литовцы, чтобы в капитулах увеличилось число лиц непольской национальности, чтобы для католических духовных семинарий были установлены процентные нормы в соответствии с национальностями и чтобы литовцам была предоставлена возможность занимать второстепенные должности на государственной службе[1093]. Идея поддержки кандидатуры литовца на пост виленского епископа не была новой. Она обсуждалась в бюрократических кругах в 1907 году, когда от должности был отстранен Э. Ропп, но премьер-министр и министр внутренних дел П. А. Столыпин, принимая во внимание небольшой процент литовцев в Виленской епархии и пожелания Святого престола, искал подходящую кандидатуру среди польских священников, священника-литовца предполагалось назначить на пост епископа-суффрагана[1094]. Местные и центральные власти с конца XIX века внимательно следили за польско-литовскими конфликтами в католической церкви из-за языка дополнительного богослужения, они постоянно получали жалобы прихожан-литовцев, связанные с назначением священников в приходы (в славянские приходы назначали священников-литовцев, а в литовские – священников-поляков). В большинстве своем чиновники стремились гарантировать спокойствие, а наиболее легким способом добиться спокойствия представлялось ведение дополнительного католического богослужения на родном для большинства прихожан языке, в приходах со смешанным населением – на языках не только большинства, но и меньшинства. Достаточно часто в рапортах чиновников можно отметить симпатию по отношению к литовцам. В 1912 году ковенский губернатор П. В. Веревкин не раз сообщал центральным властям о том, что в Ковенской губернии наблюдается отрицательная тенденция – увеличивается количество дополнительного богослужения на польском языке, что можно объяснить «стремлением поляков к ополячению литовского крестьянства»[1095]. Постоянное обращение чиновников различных рангов к иерархам католической церкви с вопросами о языке дополнительного богослужения, конечно, представляло собой определенное давление, однако, как уже отмечалось, в первую очередь власти были озабочены тем, чтобы не допустить полонизации литовцев и белорусов, а не созданием каких-либо исключительных условий для литовцев.

В контексте рассмотренного выше отношения властей к сложившейся ситуации в католической церкви пункты разработанного совещанием 1914 года плана поддержки литовцев, конечно, выглядят как исключительное событие, но при этом данными о каких-либо дальнейших шагах реализации разработанных мер я не располагаю. Часть намеченных мер могла быть осуществлена только с согласия Святого престола, и у российских властей вряд ли были иллюзии по поводу быстрого достижения успеха. Кроме того, часть высокопоставленных чиновников опасалась роста популярности социалистических идей и стремления литовцев к автономии Литвы[1096], что тоже предполагало осторожность в решении литовских проблем.