Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [98]

Как упоминалось выше, в начале XX века соотношение центров силы в сравнении с периодом, последовавшим за восстанием 1863–1864 годов, изменилось, и местные власти обладали гораздо меньшим влиянием и весом при принятии решений о выборе и применении конкретных мер национальной политики. Либерализация режима в 1905 году неизбежно вела к предоставлению больших свобод и развитию деятельности литовского общества, к приобретению литовским языком нового статуса в публичном пространстве. Несмотря на то что права языков недоминировавших этнических групп регламентировались в каждом регионе отдельно (так, возможности использования в учебном процессе не русского, а немецкого и польского языков были расширены в Прибалтийских губерниях и в Царстве Польском раньше, чем в Северо-Западном крае), общие для всей империи процессы либерализации царского режима затронули и Западный край. Имперские власти не могли не считаться с коллективными требованиями литовцев и с достаточно драматической ситуацией, сложившейся в конце 1905 года в Ковенской губернии, где из сельской местности массово выгоняли русских чиновников и учителей. В конце концов часть имперских чиновников признала, что политика предшествовавшего периода была безрезультатной: «Когда в половине 60-х годов минувшего века правительство, по усмирении польского мятежа, приняло ряд мер обрусительного характера в отношении литовского населения в Западном крае, население это представляло безразличную в политическом отношении массу, без всякого национального самосознания, и Правительство могло рассчитывать, что литовское население, под действием принятых мер, пойдет по пути соединения с коренною Россиею. Однако последствия не оправдали этих ожиданий»[1072]. Несмотря на повторявшиеся и после 1905 года утверждения различных государственных учреждений и отдельных чиновников о том, что литовского языка не существует, поскольку он остается только языком народа и состоит из множества говоров, иногда сильно отличающихся друг от друга[1073], все же постепенно и в имперском бюрократическом дискурсе, и в публичном дискурсе сформировалась точка зрения, признававшая существование литературного литовского языка, что подтверждают и дебаты, проходившие в Государственной думе III созыва, во время которых конституционные демократы назвали восемь существовавших в империи языков (за исключением русского), обучать которым следовало в течение четырех лет. Наряду с польским, немецким, татарским, эстонским, латышским, грузинским и армянским языками был назван и литовский[1074].

Все изложенные выше обстоятельства привели к тому, что после издания указа от 17 апреля 1905 года литовцы могли изучать католический Закон Божий на литовском языке на протяжении всего обучения; после длительной бюрократической переписки между Ковно, Вильной и Санкт-Петербургом, которая велась в 1905–1906 годах, в государственных средних и начальных школах было разрешено преподавать литовский язык как предмет, а также в начальных классах пользоваться им при обучении детей арифметике[1075]; литовцы первыми получили разрешение печатать периодические издания в Северо-Западном крае не на русском языке; с 1906 года они могли поступать в Поневежскую учительскую семинарию и работать учителями в Северо-Западном крае; литовские общественные организации получили право учреждать частные начальные школы, правда, в 1908–1915 годах власти сильно осложнили работу таких школ[1076]; в Ковенской губернии власти позволили вести документацию общественных организаций на «местных языках» (то есть на литовском и польском).

Политика в отношении литовской культуры и в особенности литовского языка в 1905–1906 годах, по сути, соответствовала общим тенденциям национальной политики империи: поскольку литовский язык попал в категорию признанных «местных языков» Северо-Западного края, он получил те же права, что и другой «местный язык» Северо-Западного края – польский: на литовском разрешалось преподавать Закон Божий в школах всех уровней, также разрешалось преподавать его как предмет в средних школах. Поскольку Ковенская губерния и часть Виленской[1077], где компактно проживало литовское население, обычно не попадали под понятие русской «национальной территории», она была «отдана» литовцам[1078], таким образом власти позволили преподавать литовский язык как предмет в начальной школе и использовать его при преподавании арифметики. Если бы, как мы уже отмечали, чиновники установили, что Гродненская территория является территорией компактного проживания поляков, то такие же права в начальной школе получил бы и польский язык. По логике чиновников, в начальной школе «местный язык» мог преподаваться как предмет лишь в том случае, если был родным языком большинства жителей. Но в период революции 1905 года и в последующие годы чиновники различного ранга подумывали о том, что было бы полезно взять в свои руки литовское национальное движение и таким образом ослабить позиции поляков в Северо-Западном крае.

В исторической литературе таким «благосклонным к литовцам» и «всегда встававшим на сторону литовцев в спорах литовцев и поляков» изображается Петр Владимирович Веревкин