Антон вздохнул, понимая, что правды он никогда не узнает — разве что доведется спросить у самого Мастера, если он вообще тут существует и захочет с ними говорить. Потом осмотрелся. Бродяги жались в кружок посреди плота — бескрайняя водная гладь их пугала. Игорь с ребятами был занят своим делом. Юго-восточный ветер посвежел, плот шел довольно быстро — глядишь, и неделя не потребуется, они доплывут до острова раньше…
Антон вновь вздохнул, поймав себя на мысли, что ему уже не очень-то хочется возвращаться. Целый незнакомый мир вокруг, Ирка под боком — чего ещё надо?.. Но и это от него уже не зависело. Всё решил Димка, когда разбил Хорунов и разгромил их Безвозвратный Город. Теперь пути назад уже не было, только вперед — и домой…
* * *
Солнце неспешно плыло на запад и горы проступали всё отчетливей, превращаясь из мозаики выступающих гребней и зеленовато-сизых теней в иззубренную рыжеватую стену. Вечером, облитые закатным багрянцем, они стали куда величественнее, словно целая стена пламени. Их вершины ещё долго розовели, когда внизу уже стемнело, а потом таинственно серебрились на фоне темно-синего неба, становясь далекими призраками и постепенно растворяясь в темноте…
Ночью горизонт растаял в смутной мгле, но ориентироваться было несложно — впереди, на западе, поднимался смутный купол Таллара. Антон подошел к носу "Смелого" и замер, глядя на него. Сзади, из темной бездны, налетал ветер, влажными и теплыми волнами обтекая его. Ощущение было почти чувственное, словно всё его удивительно чуткое, почти нагое сейчас тело одновременно ласкают сотни призрачных рук. А когда все они вдруг исчезали, весь миллион чутких волосков на его коже начинал нетерпеливо вибрировать во всё нарастающем ритме — и, когда ветер обдавал его вновь, Антон весь вздрагивал, расставляя пальцы босых ног и мягко поджимая живот. Руки его невольно поднимались, открывая тело — словно он собирался взлететь, но вот это уже никак не получалось. Сердце его невольно замирало при мысли, что впереди ещё целая ночь — ночь посреди моря…
* * *
Весь следующий день Антон иногда поглядывал назад — он всё ещё боялся, что Пампус с Ана-Ю плывет за ними. Но они никого не заметили — ни днем, ни новой ночью, и теперь мальчишке казалось, что они остались последними людьми в мире бескрайней воды…
* * *
В полдень следующего дня горы окончательно растаяли в воздушной дымке. Заметив это, Антон вновь вздохнул. Видеть, как скрывается за горизонтом земля, по которой ему уже никогда не ступать, было очень грустно…
— Чего вздыхаешь? — спросил сидевший рядом Серый. — Нам всего-то дней пять плыть осталось. Или четыре даже. И всё. Игорь говорит, что там просто рай. Ливадия.
— Пять дней — это долго, — буркнул Антон. — Раньше я, дурак, хотел на плоту через океан поплыть, как Тур Хейердал. Ну вот, плыву. Сбылась мечта идиота… Тесно, скучно, на обед — сырая рыба…
— Да лучше уж так, чем пробиваться через подземелье с кобольдами, — хмыкнул Серый.
— Да уж! — Антон невольно передернулся, вспомнив их безумную поездку на аэросанях по ледяному туннелю. Сейчас он сам уже не мог поверить, что всё это было с ним на самом деле. — Но не в этом дело. Просто… грустно, что мы, по сути, возвращаемся уже. А что мы тут видели, кроме кобольдов и леса этого поганого? Почти что ничего. Ни здешних знаменитых плавней, ни пустыни с румутами, ни Города Снов. Даже Столицу — и ту не посмотрели толком. А теперь и не посмотрим.
— Так остаться не выйдет уже. Теперь или мы мир спасем — или Червь его сожрет и вся недолга.
— Да я понимаю всё это, — буркнул Антон. — Но всё равно… могли же хоть в Столице задержаться на недельку, поговорить с ребятами про их племена, про миры, откуда они родом…
— Мне тоже грустно, если хочешь, — признался Серый. — Я же тоже хотел пройти по здешнему миру, со всеми тут познакомиться… а оно вон как вышло. Всё здесь держалось на том, что ребят Червю скармливали. Нафиг такой мир.
— Ну, нафиг, — согласился Антон. — Но сердцу не прикажешь же.
— Не прикажешь. Но мы ж не прямо сейчас отбываем. Остров этот увидим, пляж Певцов ещё… там мы не один месяц наверняка будем сидеть. А может, и больше.
— Ага, именно что сидеть. Ждать у моря Дракона. Который запросто может и не прилететь. Или послать нас нафиг с нашей Флейтой. Если Найу вообще не придумал это всё…
— Да ладно тебе, не дрейфь, — Серый сжал его плечо. — Как говориться, доплывем — увидим.
* * *
Ещё четыре дня спустя Антон стоял у перил "Смелого", глядя на приближающийся уже остров Белого Древа. В самом деле, где-то в его середине возвышалось громадное, метров в пятьдесят высотой дерево с белой, словно у березы, корой — но невероятно толстое и разлапистое, похожее на какой-то африканский баобаб. Отсюда оно казалось ещё небольшим, но сердце у мальчишки пело: неделя плавания на тесном плоту изрядно задрала его. Романтика, конечно — но даже сходить по нужде тут оказалось непросто, все были на виду. Страждущим приходилось слезать в воду и делать всё, держась за специальную поперечину на корме, да ещё и в нарочно сделанной деревянной клетке, чтобы шустрые морские обитатели не откусили самое святое. Это называлось "покормить рыб" и служило вечной мишенью для не слишком-то приличных шуток — но все ходили хмурые и злые, стараясь не замечать друг друга, и лишь железная дисциплина, установленная Игорем, позволяла избегать ссор…
