Глава первая:
Драконова Флейта
Барабан, и горн, и наша песня —
Лучших нам друзей и не сыскать.
С ними нам в походах интересно
По просторам своей Родины шагать.
Всё вперёд, всё в гору путь-дорога,
Нам по ней завещано идти.
С комсомолом, старшим братом, в ногу,
Не страшась преград и трудностей в пути.
Идём мы по полям,
Плывём мы по морям,
Взбираемся на горы высоченные.
Мы видим с высоты,
Страна, какая ты —
Огромная, как мир, как вся вселенная!
Галстуки тюльпанами пылают,
Галстуки гвоздиками цветут.
Это пионерия шагает,
По стране отряды ленинцев идут.
Где ещё на голубой планете
Так прекрасно дети могут жить?
Кто ещё на всём на белом свете
Крепче Родины умеет нас любить?
Сергей Гребенников
Спускаясь с холма на запад — прямо к заходящему солнцу — Антон Овчинников пребывал в крайне запутанных чувствах. С одной стороны, топать по степи рядом с Иркой, которую он уже и не надеялся увидеть, было просто невероятно здорово. Да и ничего серьёзного ему уже не предстояло — день пути по красивой, но безлюдной степи, неделя, самое большее, плавания до едва ли не сказочного Острова Белого Древа, сколько-то дней бездельной жизни там, пока Найу будет делать свою Драконью Флейту, ещё дня три плавания до пещеры Певцов и Драконьего Пляжа… и, собственно, всё. Дальше можно будет просто валяться на песочке этого самого пляжа и ждать, когда Драконы соизволят обратить на них внимание — может быть, дни, может, недели, может, месяцы…
Как раз поэтому Антон ощущал себя едва ли не дезертиром. Димка, Максим и остальные ребята уходили на восток — в дикие горы и ещё более дикую безводную пустыню, за которой лежала никому тут толком не ведомая степь, населенная таинственными собакинами и ещё бог весть какими тварями. И путь их лежал в откровенно мифический уже Город Снов, про который никто тут не мог сказать толком, есть он или нет, и если есть — кто живет в нем. Слухи на этот счет ходили очень разные — от толпы разожравшихся гедонистов, проводящих всё время в пирах и других увеселениях, до самых настоящих живых мертвецов. В них Антон, правда, не верил, но в то, что путь Димки и других будет очень трудным, не сомневался ничуть…
С другой стороны — а так ли прост будет их собственный путь? До острова они, наверно, доплывут без проблем — но со слов Димки и самого Игоря его обитатели, Типнаи, были отборными придурками, которые встречали гостей стрелами и натуральными людоедскими танцами в самодельных крыльях и нечеловеческой окраске. А их предводитель, Ны`ай, оэг, был, по словам Димки, большой мастер пудрить мозги. Мысль о том, что с жрецом придется иметь дело, не радовала. Наверняка он поднимет вонь на тему "кощунства над Священным Древом" и тогда придется применять силу — а ещё одной битвы Антону совершенно не хотелось. Ему и сегодняшней-то хватит по самый гроб жизни… да и участвовать в ней особо уже некому. Сейчас в их отряде было девятнадцать ребят — но одиннадцать из них были Бродяги, тощие, с длинными, чуть не до пояса, русыми лохмами. Почти голые, лишь в каких-то поясках и фартучках. И без оружия, то ли из-за застарелой трусости, то ли из-за какого-то древнего табу. Пользы в бою, случись он, от них не оказалось бы — а от отряда Игоря после сегодняшней битвы осталось всего пятеро мальчишек. Да и те вооружены всего лишь крепкими, высотой до плеча, палками. У двух, правда, за спинами были длинные луки — но страшноватые на вид трезубые стрелы они делали затем, чтобы бить ими рыбу. Человека они могли только ранить — пусть и крайне болезненно, но не опасно…
Антон покосился на висящий на поясе Игоря нож и вздохнул. У Серого тоже был отличный нож, отобранный у приснопамятной Сабины ещё в начале их восточного похода, но у него самого и у Андрюхи из оружия были лишь деревянные копья с обожженными на костре остриями, и даже на таком вот фоне они смотрелись откровенно жалко…
Мальчишка вздохнул и недовольно помотал головой, выбрасывая из неё лишние во всех отношениях мысли. Так или иначе, до встречи с Типнаями оставалось ещё никак не менее недели — а до этого он может вообще забыть о них и просто наслаждаться последним, наверное, путешествием в этом странном мире. И, конкретно, этим последним походом по степи — что бы ни ждало их тут в будущем, идти вот так, вниз по склону, на заходящее солнце, им точно уже не доведется. Перья травы на равнине под ними блестели в лучах заката и вся она казалась залитой струящимся золотом. Лишь тени холмов зияли темными провалами, а лощина между ними казалась потоком черной воды — в которую они погружались, как в неведомое будущее…
* * *
Путь к морю преграждал крутой, и, казалось, бесконечный увал, протянувшийся с севера на юг. Поднявшись на него, уже в сумерках, Антон увидел впереди второй такой же увал, только пониже — над ним в полнеба поднималось тревожное багровое зарево. Обернувшись, он взглянул на оставшуюся за спиной известняковую гряду, розовато-белую в неярком отблеске заката. Дома ему такого не встречалось… но сейчас его волновали не скалы. Сумерки казались зловещими — а развести костер тут просто не из чего, да и небезопасно. Кто знает, кто — и что — пожалует здесь на огонек?..
