Глава первая:
город в Белом Дереве
Прощай, земля, уходим в море,
Дальний путь зовёт!
Весёлый ветер на просторе
Песню нам поёт!
Мы, как один, — морские волки,
Матросы — хоть куда,
А что мы ещё ребята — не беда!
Мы — моряки, моря покорны нам,
Корабль летит, летит он птицей по волнам!
По океанам плыть не просто
Но, кто сердцем смел —
Откроет новый дальний остров,
Остров "Пионер"!
Пройдут года, и все мы станем
Капитанами,
И, если надо, по врагам,
Из пушек грянем мы!
Музыка: Локтев В. Слова: Тверской А.
Димка стоял у перил "Смелого", глядя на приближающийся остров. Остров Белого Дерева, как его тут называли. В самом деле, где-то в его середине возвышалось громадное, метров в пятьдесят высотой, дерево с белой, как у березы, корой — но невероятно толстое и разлапистое, похожее на какой-то африканский баобаб. Отсюда оно казалось ещё небольшим и сердце у мальчишки пело: тут, на этом острове, ещё никто из Волков не бывал — из-за Морских Воришек — и роль первооткрывателей выпала именно им, отчего он ощущал себя едва ли не седьмом небе…
Мрачные мысли давно оставили его: уже сам возраст подталкивал Димку к оптимизму, да и физически он совершенно поправился. Нет, шрам на боку останется у него на всю жизнь — и на спине, наверное, тоже — но чувствовал он себя изумительно и ничего мрачного в нем сейчас просто не держалось. Или отходило куда-то совсем на задний план, куда он обычно даже не заглядывал — там хранились воспоминания об дурных снах и разные прочие ненужные в нормальной жизни вещи. Они плыли к острову — и Димка изо всех сил надеялся, что остров окажется обитаемым. Пленные Воришки говорили, что живут на нем вовсе не люди, а какие-то диковинные крылатые существа — но мальчишку сейчас это совершенно не пугало. Напротив, очень хотелось увидеть что-то такое, необычное…
— Хорошо идем, — сказал стоявший рядом Борька и Димка покосился на него. Сейчас друг стоял рядом с ним в одних трусах, но это совсем его не смущало. День выдался на удивление жаркий, так что в трусах были тут все, даже Аристарх, официально возглавлявший экспедицию. Сейчас правда он возлежал в тени паруса, укрываясь от солнца, и вроде бы дрых, но за это Димка уже не поручился бы. Лисом его прозвали не столько за хитрую физиономию, сколько за пронырливость и отношения с ним были… сложными. Вернее, у Димки с ним сложными — сам-то Лис относился к нему вполне нормально, только вот слова Игоря не шли у мальчишки из головы. Доносчиков он глубоко презирал — но пока что Лис не давал никаких поводов для презрения: нос не задирал, командовал только по делу, да и вообще ничем не показывал, что он тут вообще-то главный. Без него конечно было бы лучше — просто потому, что даже "Смелый" был явно маловат для полутора десятков мальчишек с их вещами и припасами, но тут уж ничего не поделаешь. Они не на прогулке всё-таки и если на них налетят вдруг какие-то недобитые пираты, пятеро крепких мальчишек с луками окажутся совсем даже не лишними…
Пока что, правда, на них никто не налетал. Никто им даже не встречался — но против этого никто не возражал особо. За пять дней плавания они проверили восемь островов и островков — но на них никто уже не жил. Сгнившая лодка и пара развалившихся хижин — вот и все пока находки. Юрка, помнится, тогда пошутил, что жившие в них давно утопились от скуки, но смеяться никто тут не стал, шутка оказалась совсем даже не шуткой. Такое тут и в самом деле иногда случалось: хочешь попасть в новое место — прыгни со скалы повыше или там утопись, и всё. Это вот Димке не нравилось, но думать на такую тему не хотелось. В конце концов, это плавание оказалось вовсе не таким ужасным, как он навоображал: плыви себе от острова к острову, высаживайся, лезь на скалы, смотри, что тут есть… в общем, живи так, как мечтал, наверное, любой мальчишка. Уха, купания, песни у костра — и знание, что это, вообще-то, навсегда…
Эта мысль Димке тоже не нравилась, не нравилось растущее и растущее в нем желание плюнуть на всё и жить, как жили тут все — ни о чем особо не заботясь, играть с друзьями, смотреть на закаты, просто мечтать, наконец…
И говорить — в том числе, и с ребятами из ДРУГИХ Союзов, Советских, Народных и даже Демократических. Димка поначалу офигел, когда узнал, что тут, кроме них, ещё пять пионерских отрядов — Волки просто оказались самыми деловыми и ушлыми из них. Но Игорь например и все его ребята, экипаж "Смелого", были из СССР 1955 года — только не из Димкиного. История на родине Игоря пошла очень странно: Советский Союз и Германия заключили перемирие, советские войска остановились где-то в западной Польше, — а вот союзников немцы сбросили в океан и война формально так и не закончилась. Императорская Япония тоже была вполне себе жива и даже удерживала северную половину Китая. Ни о каких китайских коммунистах там и не слышали, остатками Китая правил Гоминдан, продавшийся американцам…
Не самый приятный по мнению Димки вариант — Великая Отечественная закончилась в мире Игоря всего десять лет назад, японцы то и дело устраивали провокации, советские войска в Иране и Афганистане упорно отбивались от англичан и их местных союзников. Врагов у тамошнего СССР хватало и их злоба вовсе не была плодом пропаганды, как уверял его Аристарх. Димка уже много раз говорил с парнями из отряда Игоря — и почти каждый вспоминал о погибших отцах, спокойно, почти без эмоций, но с гордостью, которой Димка сначала не мог даже понять. У них не было, как у тех же Буревестников, почти истеричного преклонения перед ценностью человеческой жизни, но не было и не менее истеричных призывов умереть за Императора, как у японцев в их мире. Отношение к войне и к смерти у них было… совершенно нормальным, наверное, каким бы диким это на первый взгляд не казалось…
