Племя вихреногих-3 - [15]

* * *

Весь этот день они шли почти без привалов и к вечеру мальчишка устал так, что смотрел только под ноги. Вдруг он с удивлением понял, что становится светлее. Странный, бледно-зеленый свет падал откуда-то спереди.

Димка поднял голову — и вздрогнул. Впереди, всего метрах, наверное, в двухстах, лес обрывался, как отрезанный ножом — и там, между могучими колоннами стволов, стеной стояло странное зеленое сияние, по которому шли серебристые волны. Несколько секунд мальчишка удивленно смотрел на него, потом понял, что это всего лишь поросший травой склон холма. Холма за Грань-рекой, холма за Границей, за которой кончалась злая власть леса…

Сердце Димки вдруг туго толкнулось в ребра и он ничуть не удивился, что по колонне за спиной побежал, нарастая, возбужденный, ликующий шум. Они всё же дошли до степи! Дошли, несмотря ни на что!..

* * *

Выход из леса, словно укрепление, заграждал сплошной вал из мелколесья и кустов, шириной наверное во много метров. Но здесь, в этом месте, его прорезало русло лесной речки и ребята, толкаясь, бросились вперед, продираясь сквозь заросли, не обращая внимания на царапины. Вывалившись из них прямо в воды Грань-реки Димка невольно заорал — он и думать забыл, что вода в ней холодная! Но после бесконечной душной жары леса и это казалось настоящим чудом…

Шумно взбивая бурлящую вокруг реку, мальчишка по пояс в воде побрел вперед. Он уже видел над серединой реки завесу из дрожащего воздуха и рвался к ней так, словно от этого зависела его жизнь. Точно так же к ней рвались и другие, но сейчас Димке было не до них…

Он вломился в призрачную дрожь Границы — и невольно передернулся, ощутив очень слабое, но всё же явственное сопротивление. И замер, хватая воздух широко открытым ртом, так жадно, словно только что вынырнул из омута. Воздух здесь был другой — теплый, свежий, пахнущий травой. Мальчишка хватал его, точно воду, и никак не мог напиться. Как ножом отрезало душную жару, затхлый запах лесной гнили, визгливые крики лесных птиц — всё то, что давило его тяжким грузом. Уже почти неслышимые, но всё равно ОЩУТИМЫЕ стоны Червя тоже смолкли, словно их и не было.

Димка не знал, сколько ещё он бы стоял здесь — но от холода воды начало сводить ноги и он вновь бросился вперед. На четвереньках вскарабкался на крутой глинистый берег, потом выше, на поросший травой склон. Обернулся и плюхнулся на траву, с широкой улыбкой глядя на шумную толпу переходивших реку вброд ребят. Мрачная колоннада леса всё ещё зловеще нависала над ними — но сейчас Димке было уже наплевать на зиявшую за ней черноту. Её злая власть кончилась. Они победили её.

* * *

Антон споткнулся об корень и тихо зашипел от боли. От таких вот неприятностей потрепанные кеды защищали не слишком хорошо. Чудо ещё, что они вообще продержались столько времени — но сейчас это не очень занимало мальчишку. Выход из леса был уже близко. Так близко, что Файму решила пренебречь ночевкой и повела отряд дальше, прямо в сгущающийся мрак, надеясь заночевать уже в степи.

Идти в такую темень было невозможно, поэтому Маахисы соорудили примитивные факелы из веток, обмотанных какими-то стеблями и обмазанных наспех добытой смолой. Свет их, казалось, бесследно растворялся в лесу и мальчишка видел почти что одно пламя. Дороги они почти не освещали, землю скрывали сплошные тени — которые, к тому же, шевелились и прыгали вслед за движениями рук, сжимающих эти факелы, словно щупальца самой ночи. Картина была странная и дикая, словно в каком-то бредовом сне, но страшно Антону не было. Напротив, он чувствовал радостное возбуждение. Уже скоро! Скоро они выйдут из этого проклятого леса — и, если ему повезет, сюда он не вернется уже никогда…

* * *

Факелов хватало ненадолго, так что они не столько пробирались вперед, сколько торопливо делали новые, пока старые ещё хоть как-то горели. Антона злили задержки — и одновременно ему нравились эти метавшиеся в глухом мраке леса огни. В них было что-то карнавальное, они создавали ощущение праздника. Победы — это действительно была победа. Они прошли сквозь такие испытания, какие не во всякой книге встретишь — но вот-вот уже это всё закончится…

* * *

Заросли вокруг стали ещё гуще, почти непроницаемыми, потом вдруг отступили. Факелы почему-то полетели наземь, стало почти совершенно темно. Сильный прохладный ветер бил в лицо, трепал их волосы, со всех сторон, то усиливаясь, то затихая, их окружил шум травы. Антон не сразу понял, что они идут уже по склону поросшего травой холма. Поднимаются, казалось, прямо к полю кружевных облаков, освещенных золотистым светом непривычно большой луны. Арисфены, как называл её Льяти. За ней сверкающим зеленовато-серебряным диском плыла малая луна — Армея, окруженная тонким бледным ореолом. Картина была почти неправдоподобно красивая и мальчишке вдруг захотелось, чтобы этот склон был бесконечным, чтобы он мог шагать и шагать вверх, наслаждаясь удивительным ощущением победы…

* * *

Склон и в самом деле оказался очень длинным — но луны скоро скрылись в плывущих над степью облаках, как бы намекая на то, что до настоящей победы — до возвращения домой — ещё очень и очень далеко. Антон запыхался от подъема, кеды скользили по траве — но не замедлял темпа, стараясь скорее добраться до вершины. И понял, что добрался, когда склон вдруг пошел вниз. Мальчишка замер, чуть проехав на пятках, и осмотрелся.