Письма о демонологии и колдовстве - [88]

И самые мудрые обманывались призрачной идеей сверхъестественного влияния, со времен Валленштейна[247] до Бонапарта. Успехи вселяли уверенность в фаталиста, вдохновленного верой во влияние своей звезды. Науке в подобном случае следовали мало; ремесленники, не сомневавшиеся в своих предсказаниях, постепенно начинали выказывать болезненное тщеславие, и место отважных борцов за истину было занято людьми пусть иногда гениальными, но склонными к обману, людьми, чьи ответы, как у оракулов во время оно, основывались на стремлении обмануть, людьми, которые, если им порой удавалось возвыситься и достичь благополучия, часто оказывались заодно с мошенниками и бездельниками. Достаточный запас нахальства и смутное знание необходимых терминов оказывались единственным багажом новоявленного «мага».

Естественным следствием деградации астрологов была деградация астрологии. Лилли220, который написал «Историю моей жизни и моего времени», описывает в своей любопытной книге самых выдающихся современников, имевших отношение к астрологии, и почти всех без исключения называет никчемными вымогателями, предающимися пороку и обманывающими ближних самым вопиющим образом. Из того что мы узнали о нем самом: Лилли, невежественный простолюдин, едва ли не фанатик по темпераменту, очень хорошо умел дурачить других, и, может быть, сам обманывал себя; быть может, он прочитал в наиболее удачный период своей жизни некоторые астрологические книги и счел себя достойным давать советы тем, кто был менее ловок. Публика проглатывала все эти астрологические надувательства, хоть они и исходили от никудышного авторитета.

Астрологи рассуждали о гражданской войне в Англии; и король, и лидеры парламента стремились узнать у Лилли, Уортона или Хедбери то, что те прочли в небесах. Лилли был осмотрителен, искусно правил своим пророческим судном, так чтобы всегда ловить ветер судьбы. Ни один человек не мог лучше него раскрыть по различным предзнаменованиям все злоключения короля Карла, сразу после того, как те происходили. Во времена республики он предвидел гибель монархии, а в 1660 году прежние пророчества не помешали ему возвестить о реставрации Карла II. Он пользовался доверием даже среди представителей высшего сословия — Обри и Эшмол,— оба называли себя его друзьями, будучи людьми, без сомнения, чрезвычайно доверчивыми в том, что касается мистических искусств.

Раз в год астрологи устраивали общественные обеды или банкеты, где мошенники повелевали компанией глупцов, которые ввели термин «филоматы», то есть любители математики; этим именем все еще называли тех, кто осмеливался следовать мистической науке предвидения, наиболее противоречащей точным наукам. Элиас Эшмол, «самый почетный эсквайр», которому посвящена «Жизнь» Лилли[248], редко пропускал эти мероприятия; более того, несколько здравомыслящих и образованных людей почитали за честь бывать на этих встречах. Форсайт Конгрива[249], невежа, изображающий провидца, посвященного в тайны астрологии и родственных ей наук, был в то время обычным явлением в обществе.

Но астрологи XVII столетия не ограничивались звездами. Не было такой области мошенничества, в которой бы они не подвизались. Они выступали как сводники и как знахари, продавали яд для самых низменных целей. По этим причинам простые люди не терпели астрологов, как и колдунов из своего окружения. Доктора Лэма, которому покровительствовал герцог Бэкингемский, как и другие потерявшие милость фавориты склонявшийся к астрологии, в 1640 году разорвала на куски разъяренная толпа в Лондоне, а его тринадцатилетнюю служанку позднее повесили в Солсбери. В истории с отравлением сэра Томаса Овербери во времена короля Иакова замешан доктор Форман, другой деятель того же сорта, что и доктор Лэм, который консультировал графиню Эссекскую — как ей лучше вести грязную интрижку с графом Сомерсетом.

Форман умер перед тем, как все открылось, иначе бы ему грозила виселица, как это случилось со всеми, кто был связан с этим делом, кроме самых главных участников, жестоких авторов преступления. При расследовании дела в суде было представлено несколько маленьких кукол. Часть публики рассматривала их с ужасом, как принадлежность самых страшных колдовских ритуалов. Было даже сказано, что в зал суда для их опознания едва не привели самого дьявола. А прочие присутствующие видели в них только детские игрушки, на которых портные, как и сейчас, показывали новые фасоны одежды.

Королевское общество, созданное совсем с иными целями, нежели преследование астрологов, всячески стремилось развеять астрологический миф и неявным образом дискредитировало эту профессию. Хотя люди невежественные продолжали доверять «филоматам», это прозвище постепенно стало вызывать насмешки и презрение. Когда сэр Ричард Стил[250] основал газету «Гардиан», то под именем Нестора Айронсайда, астролога, он публиковал в ней соответствующие прогнозы. Один прогноз предсказывал смерть человека по имени Партридж, который когда-то был сапожником, а потом выпускал «Астрологический альманах»; это пророчество привело к спору, подхваченному Свифтом и другими острословами. Элегия Свифта, посвященная тому же человеку, — один из последних случаев, когда астрология привлекла внимание лучших людей Англии.