Пионер, 1951 № 02 - [3]

- Гао, - спрашивали у юноши, - ты закончил школу в Даньяне, теперь ты поедешь в Нанкин или в Шанхай?

- Я никуда не поеду из Ханьпу, - отвечал Гао, - никуда не поеду. Я остаюсь здесь.

- Гао, - спрашивали снова, - а что же ты будешь делать в Ханьпу?

- Буду учиться дальше.

- Да что вы говорите! - всплеснула руками жена Ли Пина. - Неужели в Ханьпу теперь будет школа?

Гао не ответил ей. Он отыскал глазами, у кого из крестьян привезённая им книга, и сказал:

- Чтобы читать китайскую книгу, нужно переворачивать страницы от левой руки к правой. Листайте наоборот.

- Каким же наукам ты будешь учиться теперь в Ханьпу? - спросил у Гао Ли Пин, и староста Фу сделал шаг вперёд.

Чем дальше, тем больше не нравился старосте молодой Гао. Старосте казалось, что было бы спокойнее, если бы Гао вовсе не появлялся в Ханьпу. Того и гляди начнут у него расспрашивать о коммунистах! Фу молча смотрел на смуглого юношу, на возбуждённые лица крестьян и крепче сжимал рукой свою суковатую палку. Каким наукам Гао будет учиться в Ханьпу?

- Скажи, Гао, - спросил Ли Пин, - а умеешь ли ты считать на пальцах, не запи-

сывая на бумаге? Учили ли тебя в твоей школе искусству шоу-суань цзи¹? [¹ Шоу-суань цзи - способ счёта на пальцах.]

Ли Пин подмигнул Гао одним глазом, как бы говоря: «А ну-кв, посмотрим!»

Жена толкнула его в плечо:

- Молчи, не срамись перед учёным человеком!

Но Ли Пин уже поднял руку, требуя от односельчан внимания:

- Тише! Я спрашиваю Гао, учили ли его в школе считать, не записывая числа на бумаге?

Гао покраснел, оглянулся на отца. Считать, не записывая, он не умел. Старый Янь, подбадривая сына, всплеснул руками:

- Хо! Зато так считать на бумаге, как Гао, никто в школе не умел. Можешь это проверить! Давай, сынок, бумагу!

В Ханьпу было известно, что Ли Пин умеет считать, не записывая цифры. Как удалось ему изучить премудрость шоу-суань цзи, никто не знал. Но о нём говорили: «Вот если бы Ли Пина учить, из него непременно вышел бы главный звездочёт!»

Ли Пин кашлянул в кулак, смущённо поправил на голове старую шапку и тихо проговорил:

- А что ж! Можно и проверить… Только… судить кто будет?

- Судить, судить! - зашумела толпа. - Кто будет судить?

- Ван! Ван будет судить! - закричала жена Ли Пина.

На щеках её от волнения проступили яркие, точно нарисованные, розовые пятна.

- Хорошо, пусть это будет Ван, - согласился разносчик. - Ван… Кто ещё?

- Арендатор² У, - негромко сказал староста. - У будет судить.[² Арендатор - крестьянин, который по договору за плату получает от помещика землю на определённый срок. Причём арендная плата в старом Китае достигала 80% с урожая.]

- Хорошо, - кивнул головой Ли Пин, - Ван и У станут возле Гао, а я… - Он обвёл взглядом толпу и решил: - Я буду говорить ответ деду Лю Яо-дуню и Чжан Го-туну. Чжан Го-тун! - прокричал Ли Пин, сложив рупором руки. - Иди сюда!

Через толпу к Ли-Пину, Гао и Яню начал пробираться немолодой высокий крестьянин в старой потрёпанной цао мао³, в покрытой многочисленными заплатами рубашке и безрукавке. С ним, крепко держась за его руку, размазывая по лицу слёзы, шла девочка в полинялом, выгоревшем на солнце коротеньком платьице и штанишках. [³ Цао мао - плетёная из соломы островерхая шляпа.]

Ответил на этот раз быстрее Ли Пин…

- Доброе утро, Гао,- низко поклонился Чжан Го-тун юноше, - завтракал ли ты сегодня⁴? [⁴ Китайское приветствие: употребляется вместо «доброе утро».]

- О дядя Чжан! - радостно вскричал Гао. - Здравствуйте! Всё ли хорошо, дядя Чжан?

Чжан Го-тун покачал головой:

- Хорошо, что ты снова дома, Гао! А твой друг Тун Ю, сын мой, пошёл на заработки… Далеко пошёл, давно… вместе с другими парнями… - и Чжан Го-тун, вздохнув, посмотрел на север.

Там, озарённые солнцем, смутно виднелись покрытые молодыми лесами склоны далёких гор. Но Гао вдруг остановил Чжан Го-туна. Он положил руку ему на плечо, как бы предупреждая: «Не надо говорить об этом, дядя Чжан!» И, желая, переменить тему разговора, спро-сил:

- А наш белый голубь, дядя Чжан, жив он?

Чжан Го-тун вздохнул:

- Приходи вечером… Я тебе всё расскажу, а сейчас…

- А что, дядя Чжан, у тебя беда какая-нибудь?

- Видишь? - указал Чжан Го-тун рукой на девочку. - Иду сейчас с нею… Отвести нужно… в Лицзян, к помещику Чену.

Девочка подняла на Гао полные слёз тёмные глаза и всхлипнула. Гао неуклюже погладил её по голове:

- Не плачь!

- Я не плачу… - тихо проговорила девочка. - Я не плачу…

- Давай! Давай! - кричали из толпы. - Считать - так считать!

- Хорошо, хорошо! - повторял старый Янь. - Судьи, - распоряжался он, - становитесь двое к Гао, двое к Ли Пину.

Он по-хозяйски взял сына за руку и отвёл на середину двора. Вану и У он велел стать рядом с Гао, затем, прищурив один глаз, начал соображать: куда поставить Ли Пина.

Кольцо вокруг приехавшего сузилось. Каждому хотелось послушать, как Гао будет доказывать свою учёность. Гао и Ли Пин стали друг против друга. Ли Пин спрятал руки в рукава своей рубашки, а Гао вынул листок бумаги.

- Давайте! - закричал Ли Пин. - Говорите, какие числа будем считать!

Некоторое время всё было тихо. Никто не отваживался первым предложить число.

Но вот староста Фу поднялся на цыпочки и громко сказал: