Пионер, 1951 № 02 - [5]
Да, это было чрезвычайное событие: Гао, сын Безземельного разносчика - май-май женя - стал гордостью Ханьпу. О нём говорили в течение целого месяца, удивлялись, радовались, завидовали.
А другое событие, которое произошло в Ханьпу в тот же день, было таким обычным, что на него никто не обратил внимания. Только кое-кто из женщин вздыхал, вспоминая своих детей, дочь или сына, да на дороге прохожие сторонились, пережидая, пока пройдут по узенькой каменной тропинке крестьянин с девочкой.
В этот день крестьянин Чжан Го-тун отвёл в соседнее село, к помещику, свою старшую дочку.
Чжан Го-тун арендовал у помещика Чена из соседнего села Лицзяна пять му>1 земли. [>1 My - одна шестнадцатая гектара.] Два года тому назад он взял у Чена взаймы соху и деревянный ящик для посева зерна. Урожай в то лето был плохой, и Чжан Го-тун не сумел вернуть Чену долг - полданя >2 чумизы. Прошло полгода - долг вырос вдвое, а ещё через год увеличился в десять раз. [>2 Полданя - около пятидесяти килограммов.]
Потому что Чен говорил:
- На моих полях за это время каждое зёрнышко принесло десять новых.
А теперь, даже если бы Чжан Го-тун отдал ему весь свой урожай, он не смог бы расплатиться с помещиком. Приходилось навсегда отдавать Чену дочку.
Цзун-Цзунгу плакала. Прохожие горестно вздыхали и покачивали головами, глядя вслед Чжан Го-туну и его девочке.
Прозрачное, ясное небо дышало теплом. Маленькие белые облачка отражались в неглубокой воде рисовых полей. Зеленели всходы; на невысоких валах, разделявших поля, поднималась молоденькая густая травка. Вдалеке синели горы. Над самой землёй кружились ласточки.
Стояла весна - прекраснейшее время года, когда солнце, внимательный и заботливый хозяин, согревает каждый стебелёк, поит теплом самое крошечное зёрнышко, ласкает и нежит всё живое на земле.
Чжан Го-тун шёл и думал. Он думал о том, когда теперь придётся ему видеть свою дочку, о том, как быть без неё дома: маленькая она, а помогала много…
Тревожно, неспокойно было на сердца Чжан Го-туна ещё и потому, что тревожно и неспокойно было на земле. Чжан Го-туну лет было уже много, но он не помнил, когда началась война. Отец Чжан Го-туна, и его дед, и отец его деда всю свою жизнь прожили во время войны, и Чжан Го-тун родился во время войны. Она длилась на протяжении всей его жизни, и до сих пор не видно было ей конца. Чжан Го-тун привык к тому, что ночами ветер пахнет едким дымом пожаров, а на горизонте, как зарницы, вспыхивают алые зарева. Страшными были годы, в которые довелось жить Чжан Го-туну. С того времени, как пришёл к власти Чан Кай-ши, Чжан Го-тун не знал ни одного спокойного дня. Каждая заря приносила с собой новое горе: то прибежит рано утром сосед Ли Пин и взволнованно расскажет об увеличении налога за проезд по мосту через реку, то вдруг арестуют и ушлют на каторжные работы в шахты соседских сыновей. За что?! Пели недозволенную песню, слышанную на базаре в городе. То вдруг помещик Чен втрое повысит арендную плату за землю, и Чжан Го-туну остаются только жалкие крохи от собранного урожая.
Так же, как дед, и прадед, и отец его, Чжан Го-тун верил, что жизнь была бы совсем не такая, как теперь, если бы не «май-го цзей» - люди, которые предают родину.
Когда Чжан Го-тун был совсем ещё маленьким, отец рассказал ему старинную легенду о май-го цзей.
Много-много лет назад, когда строили Великую Китайскую стену, один старый, мудрый человек наказал строителям: «Делайте Великую стену в шесть саженей высотой и в три сажени шириной, и тогда ни один враг не одолеет нашу страну. Но помните: если хоть на вершок сделаете Великую стену уже или ниже, не будет она иметь той защитной силы, ради которой мы её строим». Однако были среди строителей плохие люди - май-го цзей, изменники, которые ради своих интересов могут продать родину. И подумали май-го цзей:
«А почему бы нам не разбогатеть на строительстве Великой Китайской стены?» Подумали они так и решили по всей длине сделать Великую стену уже на четыре кирпича. Вот почему стена не могла защитить страну от врагов: лезли в Китай все, кому не лень: и англичане, и японцы, и американцы.
Цзун-Цзунгу успела уже устать, бегом поспевая за отцом. Время от времени она спрашивала:
- Далеко ещё идти?
Цзун-Цзунгу не терпелось поскорее дойти до помещичьего двора. Впервые за свою коротенькую жизнь девочка чувствовала себя ответственной за участь всей семьи. Ночью она почти не спала, не в силах дождаться той волнующей минуты, когда отец по-Еедёт её отрабатывать долг - трудиться. Девочке казалось, что даже самую тяжёлую работу она выполнит хорошо. Теперь их было в семье двое: отец и она. Вдвоём они отвечали за всех…
Но прощанье с матерью, с младшими сестричками и двухлетним братом растревожило чуткое сердце девочки. Ещё и теперь, идя узенькой степной дорожкой, Цзун-Цзунгу вспоминала утро, тихо вздыхала и размазывала по щекам слезинки: маленький Чжан Го-бо ни за что не хотел отпускать Цзун-Цзунгу. Мальчик не понимал, что она уходит навсегда. Он кричал, требуя, чтобы сестрёнка забавляла его, показывая на стене ушастую тень ослика…
Чжан Го-тун, прикрывая рукой глаза, посмотрел на солнце:
