Пикник у Висячей скалы - [16]

Доктор МакКензи, за которым послали в Вуденд, прибыл на своей двуколке вскоре после завтрака: пожилой врач широкого профиля и безграничной мудрости, оценивший всю ситуацию одним проницательным взглядом в позолоченной оправе очков, прописал всем обязательный выходной в понедельник, нежирную питательную пищу и лёгкое успокаивающее.

Мадмуазель не вставала с постели из-за мигрени. Пожилой доктор похлопал изящную руку, лежавшую на покрывале, брызнул несколько капель одеколона на горячий лоб пациентки и мягко сказал:

— Надеюсь, моя дорогая юная леди не столь безумна, чтобы винить в произошедшем несчастье себя? Совсем скоро это может оказаться всего лишь небольшим происшествием.

— Mon Dieu, доктор, я молюсь чтобы это было правдой.

— Никто не может быть в ответе за выходки судьбы, — ответил он.

Эдит Хортон, впервые в жизни оказавшаяся главной героиней происходящего, по заверению доктора МакКензи прибывала в хорошей физической форме, благодаря долгим крикам, которые для девушки её возраста являются природным освобождением от истерии, — однако доктор всё же был встревожен тем, что она не помнит почему вернулась одна и что её так напугало на Скале. Доктор МакКензи нравился Эдит (а кому он не нравился?) и она, насколько позволял её не самый острый ум, старалась отвечать на его вопросы. Возможно, — думал доктор по пути домой, — малышка ударилась головой о камень, что вполне могло произойти в этой местности, и теперь у неё лёгкое сотрясение.

Большую часть воскресенья миссис Эпплъярд провела в одиночестве у себя в кабинете после разговора с констеблем Вуденда Бамфлером, взявшим с собой не особо смышлёного юного полицейского чтобы тот вёл записи относительно неважных деталей, которые Бамфер собирался прояснить к вечеру воскресенья. Городские жители часто терялись в высоком лесу и на их поиски приходилось поднимать в воскресенье добрых христиан. Однако, в случае исчезновения трёх девочек и их учительницы, сведения оказались более обычного расплывчатыми, кроме истории Бена Хасси, который мог только повторить и подтвердить уже им сказанное. Бамфлер связался с двумя молодыми людьми, которые так же были на пикнике у Висячей Скалы в субботу, — именно они в последний раз видели пропавших, когда те переходили через речку. Он попросил их быть готовыми в понедельник предоставить полиции дополнительную информацию, которая может понадобиться, если девочек к этому времени ещё не найдут. Единственным другим человеком, с которым, по возможности, хотел бы поговорить этим утром Бамфлер — была Эдит Хортон, которая провела с тремя пропавшими девочками несколько часов, до того, как в панике прибежала на «Поляну для пикников».

И вот, Эдит, с красными глазами и в кашемировом халате под цвет, привели в кабинет чтобы продемонстрировать каким нечленораздельным и полностью бесполезным источником информации она является. Ни констеблю, ни директрисе не удалось вытащить из неё ничего более конструктивного чем один или два пошмыгивания носом и несколько угрюмых отрицаний. Вероятно, молодой полицейский справился бы лучше, но ему не дали такой возможности и Эдит увели обратно в постель.

— Это так уж важно, Мэм, — сказал Бамфлер, принимая стаканчик бренди и воды. — Я лично считаю, что через несколько часов всё прояснится. Вы даже не представляете, как много людей теряются, стоит им отклониться на несколько ярдов от протоптанной тропинки.

— Хотела бы я с вами согласиться, мистер Бамфлер, — сказала миссис Эпплъярд. — Но моя старшая ученица Миранда родилась и выросла среди лесов… Что же касается воспитательницы, мисс МакКроу, то…

Было уже установлено, что никто не видел, как мисс МакКроу покидала «Поляну для пикников» после обеда. Однако, по каким-то неизвестным причинам, она скорее всего решила встать из-под дерева, под которым читала и последовала за четырьмя девочками в направлении Скалы.

— Если только у леди не было с кем-то личных договорённостей, — сказал полицейский. — Может она собиралась встретиться с другом или друзьями? Например, где-нибудь за воротами?

— Определённо нет. Насколько мне известно, мисс Грета МакКроу, которую я взяла на работу несколько лет назад, не имеет ни одного друга, или даже знакомого в этом полушарии.

Её книгу и лайковые перчатки нашла одна из старшеклассниц Розамунд, на том самом месте под деревом, где она и сидела. Миссис Эпплъярд и полицейский разделяли общее мнение, что учительница математики, какой бы «умной по части цифр», по выражению Бамфлера, она не была, могла, как и любой другой человек сбиться с пути, хотя, конечно, скорее всего сделала это более утончённо. Было высказано предположение, что даже Архимед, мог пойти не той тропой, задумавшись о более высоких вещах. Всё это, пыхтя и облизывая карандаш, записал молодой полицейский. (Позже, когда пассажирок экипажа коротко расспросили об их поездке, несколько человек, включая Мадмуазель, вспомнили как мисс Грета МакКроу достаточно резко высказывалась о треугольниках и кратчайшем пути, и даже предлагала извозчику ехать назад по другой, весьма неподходящей дороге).

Местная полиция уже начала непрерывные поиски на «Поляне для Пикников» и в той части Висячей Скалы на которую можно было взобраться и осмотреть с близкого расстояния. Одним из самых загадочных обстоятельств происшедшего, которое уже отмечал мистер Хасси, было полное отсутствие каких-либо следов кроме кое-где смятого папоротника и повреждённых листьев на нескольких кустах у нижних уступов восточной стороны скалы. К понедельнику, в случае если загадка не разрешится, для поисков вызвали на помощь туземца из Джипсиленда, и по настоянию полковника Фицхьюберта — собаку ищейку, для которой, по просьбе констебля, мисс Ламли подготовила кое-что из одежды пропавших. Ряд местных жителей, включая Майкла Фицхьюберта и Альберта Кранделла, уже помогали полиции в тщательном прочёсывании окрестных кустарников. В австралийских лесах новости разносятся так же быстро, как и в городе, и уже к вечеру воскресенья трудно было найти хоть один дом в 50 милях от Висячей Скалы, где за ужином бы не обсуждали это таинственное исчезновение. Как и всегда в вопросах чрезмерного человеческого любопытства, те кто почти ничего не знал ни с первых рук, ни даже со вторых, наиболее рьяно высказывались о происшедшем; а как известно, эти высказывания уже на следующий день превращаются в достоверные факты.