Песнь моряка - [193]

– Я смотрю, все принарядились, – заметила Алиса. – Что сегодня в вечерней программе, хор шинного королевства?

Девушка хихикнула:

– Здесь ничего, миссис Кармоди. Все собрались в город на Псовый фейерверк.

– Боже правый, сегодня же Четвертое июля! Ну и ну. А с чего они взяли, что будет салют? Весь Кальмаров запас хлопушек раздолбали в Скагуэе.

– Псы нашли что-то из прошлогодних остатков – кажется, мне кто-то говорил – среди имущества мистера Беллизариуса.

– Невероятно, – рассмеялась Алиса. – Красный свет ракет из глубины могилы. Пусть реет он всегда[117].

Жилище Навидадов располагалось в самой новой части города. Там не было барочных зубчатых стен, и большинство домиков только начинали строиться. Юноша отцепил свои ведра, потом помог Алисе. Навидады нервно смотрели, как она ходит по их жилищу. Это был круг с зонтичной крышей, наполовину покрытой перекрывающимися слоями трубчатой резины. Форма ей что-то напомнила.

– Это же тростниковая хижина, – сообразила она. – Здорово. Будете продавать cerveza и nachos, как из пляжных cabañas[118] в Бахе.

– Так, ерунда. – Юноша пренебрежительно махнул на конструкцию рукой. – Зато можно спрятаться от дождя. Извините меня, пожалуйста. Я должен отнести два ведра на кухню.

– Оставайтесь ужинать, миссис Кармоди, – поспешно сказала девушка. – Все будут очень рады. Смотрите. У нас есть красное мясо.

Алиса уже заметила готовящийся на костре ужин, золотисто-коричневый и шипящий. Запах розмарина и чеснока, дрейфовавший вместе с дымом от жировых капель, наполнял рот слюной.

– Пахнет соблазнительно, надо признать. Кто-то поймал молодого оленя?

– Ротвейлера, – сказала девушка. – Muy gordo и malo[119]. Мы вчера за него проголосовали.

– Я всегда знала, что они на что-нибудь сгодятся, – сказала Алиса.

Она попробовала принесенный юношей кусочек – показать, что не против того, чтобы есть собак. Не хуже оленины, заключила она по ходу дела, даже сочнее. Но потом сказала, что все же поедет в мотель – у нее там своя беспородная шавка, за которой надо присмотреть. Спросила, не отвезти ли их на салют в честь Четвертого июля. Юноша покачал головой.

– Если бы это было Синко де Майо, – добавил он – вышла неуклюжая попытка пошутить в стиле канадских нелегалов.

Они проводили ее до ворот: один слева, другая справа, в поднятых капюшонах.

Вдоль грунтовки тянулась целая очередь таких же прикрытых капюшонами фигур. Некоторые приветствовали проезжавшую мимо Алису, но все отказывались садиться в джип. Им хотелось прогуляться. Многие из этих гуляющих несли в руках странные скрученные свечки, плевавшиеся желтыми искрами и пахнувшие горелой рыбой. Такие же фигуры со свечами и в капюшонах тянулись вдоль Набережной и мерцали на уходящей в город тропинке. Осталось только затянуть «Аве Мария», подумала Алиса.

Проверив, что делается в «Медвежьем флаге», и накормив щенка, она поехала в доки. Из-под фонаря у «Крабб-Потте» выходила Мирна Крабб; Алиса остановила джип и спросила, не нужно ли ее подвезти. Женщина с кряхтением разместила свой обширный зад на переднем сиденье. Весь путь от Главной до Весенней, потом через пустую марину они проделали в молчании. Из доков доносился слабый вой Псов. Малая сигнальная ракета, пролетев по небу несколько ярдов, с шипением плюхнулась в воду.

– Ни у кого ничего не получается, – с отвращением фыркнула Мирна, – особенно у Псов. – Кроме отвращения, Алисе послышалась в ее голосе нотка натужной симпатии.

– В школе ты говорила, что ни у кого ничего не получается, только у женщин.

– Это было в школе. Теперь ни у кого ничего не получается, точка.

Алиса нашла неплохой наблюдательный пункт на южном конце доков, неподалеку от силуэтов участников представления. Мирна, выбравшись из машины, повернулась в другую сторону, к искрившемуся сборищу свечей у консервного завода.

– Спасибо, что подвезла. Пойду проверю этих мальков. Племянница Дойна вечно с ними тусуется. Мне это совсем не по нраву. – Она поковыляла в сторону сборища.

Алиса тоже вышла из машины и забралась на теплый капот. Прислонилась спиной к стеклу, обмотала голые колени клетчатой рубахой. Впереди у причалов на фоне фарфорового мерцания бухты растянулась цепочка нескладных силуэтов. Они походили на кривовато вырезанных кукол из черной бумаги, которых дети приклеивают на мамин холодильник. Алиса не могла не признать, что они симпатичны и ей.

– Орден Битых Раздолбаев подхватывает старый флаг, и у него это как-то получается. Такие дела, Мирна, – усмехнулась она вслед сердитой женщине. – Когда ни у кого ничего не получается, приходится признать, что не получаться тоже должно получиться.

С правой стороны небо процарапала другая сигнальная ракета и тут же погасла. Теперь Алиса видела, что тот, первый, провальный запуск тоже делали не Битые Псы. Ракета вылетела с трибун, которые студия построила для горожан. Судя по гиканью и воплям, трибуны были сейчас полны. С темных рядов взмыла еще одна. Эта, по крайней мере, взлетела на достаточную высоту и взорвалась в темноте небольшой вспышкой. Следующим гражданским запуском был полет особого изделия, – кажется, их называют летающими тарелками. Легкий бриз перевернул этот волчок вверх ногами, и он со свистом врезался в воду прямо у кормы плавзавода Босуэлла. Попыхтел на поверхности и выпустил яркий гейзер.