命売ります / Inochi urimasu
Перевод с японского Сергея Логачёва
Пресса о романе:
Смешно и страшно, загадочно и увлекательно… «Жизнь на продажу» завоюет Мисиме новое поколение почитателей.
The Independent
Только Мисима мог так лихо и естественно смешать китч и сатиру, эротику и клоунаду, теории заговора и моральные уроки.
Publishers Weekly
Блестящий пример бескрайнего воображения Мисимы на пике формы. Парадоксальные идеи о природе бытия изложены с фирменной иронической усмешкой.
The Jарап Times
Скрупулезностью психологического анализа Мисима подобен Стендалю, а глубиной исследования людской тяги к саморазрушению — Достоевскому.
The Christian Science Monitor
В «Жизни на продажу» совершенно тарантиновские эпизоды сочетаются с философскими размышлениями о кодексе японского воина, о мече и чести.
Evening Standard
Сюрреалистический роман о городе, потерявшем душу, — от одного из литературных исполинов Японии.
The Guardian
…Когда Ханио пришёл в себя, вокруг было так ослепительно светло, что он подумал, не рай ли это. Однако острая боль в затылке никак не хотела уходить. Значит, не рай. Там головной боли не бывает.
Первым, что он увидел, было большое окно с матовыми стёклами. Совершенно безликое в своей вычурной белизне.
— Похоже, он пришёл в себя, — послышался чей-то голос.
— О! Замечательно! Поможешь человеку в беде — и целый день настроение хорошее.
Ханио поднял взгляд. Перед ним стояли медсестра и крепкий мужчина в спецодежде врача «скорой помощи».
— Тихо, тихо. Вам нельзя делать резких движений. — Медсестра придержала его за плечи.
Ханио понял, что самоубийства не получилось.
Он принял большую дозу снотворного в последней уходящей электричке. Точнее, запил таблетки водой из фонтанчика на станции, перед тем как сесть в поезд. В вагоне повалился на пустую скамейку и тут же отрубился. Решение покончить с собой не было плодом долгих раздумий. Желание умереть пришло неожиданно в тот вечер в снэк-баре, где он обычно ужинал. Он сидел и читал заголовки газеты, вечерний выпуск за 29 ноября:
«СОТРУДНИК МИД ЯПОНИИ ОКАЗАЛСЯ ШПИОНОМ».
«РЕЙДЫ ПОЛИЦИИ В АССОЦИАЦИИ ЯПОНО-КИТАЙСКОЙ ДРУЖБЫ И ЕЩЁ ДВУХ ОРГАНИЗАЦИЯХ».
«ОТСТАВКА МИНИСТРА ОБОРОНЫ МАКНАМАРЫ ПРЕДРЕШЕНА».
«СМОГ НАД СТОЛИЧНЫМ РЕГИОНОМ: ПЕРВОЕ ЗА ЭТУ ЗИМУ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ОПАСНОСТИ».
«ВЗРЫВ В АЭРОПОРТУ ХАНЭДА:
ПРОКУРОР ТРЕБУЕТ ПОЖИЗНЕННЫЙ СРОК ДЛЯ АОНО[1] ЗА „ТЯГЧАЙШЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ“.»
«ГРУЗОВИК ОПРОКИНУЛСЯ НА РЕЛЬСЫ И СТОЛКНУЛСЯ С ТОВАРНЫМ ПОЕЗДОМ».
«УСПЕШНАЯ ТРАНСПЛАНТАЦИЯ: ДЕВУШКЕ ПЕРЕСАЖЕН КЛАПАН АОРТЫ ОТ ДОНОРА».
«ОГРАБЛЕНИЕ В КАГОСИМЕ:[2] В ОТДЕЛЕНИИ БАНКА У КЛИЕНТА ПОХИЩЕНО ДЕВЯТЬСОТ ТЫСЯЧ ИЕН».
Ничего нового. Все новости как штампованные, каждый день одно и то же. Ни одна заметка никак его не тронула.
Он отложил газету, и тут же совершенно неожиданно явилась мысль о самоубийстве, причём с такой лёгкостью, будто он решил поехать на пикник. Если бы его спросили, почему он захотел свести счёты с жизнью, он бы ответил, что никакой причины не было. Просто пришло в голову и всё.
От несчастной любви он не страдал, но даже если бы и страдал, не такой Ханио человек, чтобы травиться или вешаться из-за этого. Денег вроде тоже хватало. Он работал копирайтером и придумал слоган для средства, способствующего пищеварению, которое разработала фармацевтическая компания «Госики»: «Чётко, ясно — проще не бывает. Не успеешь охнуть, как уже здоров».
Считалось, что он достаточно талантлив, чтобы уйти на вольные хлеба и быть успешным, но ему этого совершенно не хотелось. Он работал в компании «Tokyo Ad», платили хорошо, а больше и не надо. До последнего дня был честным, исполнительным сотрудником.
Ага! Если подумать, именно это и стало причиной неожиданно возникшего желания покончить с собой!
Ханио вяло пролистывал газету и не успел подхватить выпавшую из середины страницу, которая скользнула под столик. Он проводил её ленивым взглядом. Наверное, так змея смотрит на сброшенную ею кожу. Спустя какое-то время у него вдруг возникло острое желание поднять страницу. Конечно, можно было её не поднимать, но он сделал это — вроде так положено. Хотя не исключено, что им двигало нечто более серьёзное — например, решимость восстановить порядок в мире. Кто знает…
Так или иначе, он нагнулся, заглянул под шаткий маленький столик, протянул руку…
И увидел отвратительное существо.
На упавшей газете, замерев, устроился таракан. В тот момент, когда Ханио протянул руку, блестящее, цвета красного дерева насекомое с необыкновенной скоростью метнулось в сторону и затерялось среди газетных иероглифов.
Он положил на столик газету и всё-таки поднял с пола выпавшую страницу. Взглянул на неё. Разобрать, что на ней написано, не получилось — все иероглифы тут же превратились в тараканов. Он попробовал зафиксировать на них взгляд, но они разбежались кто куда, поблёскивая тёмно-красными спинками.
«A-а, так вот как оно всё устроено», — вдруг открылось Ханио. И его открытие породило неодолимое желание покинуть этот мир.
Хотя это лишь объяснение ради объяснения.
Всё не так просто и ясно, как кажется. Пусть иероглифы в газете разбегаются, как стая тараканов, тут уж ничего не поделаешь. От безысходности мысль о смерти прочно засела в мозгу. С этого момента смерть повисла над Ханио вроде снежной шапки, нахлобученной в зимний день на красный почтовый ящик.
