Песчаная жизнь - [5]
Тогда, получалось бы что я и понимающая и говорящая собака.
Жаль, что у меня нет собаки.
Вчера весь вечер я так промаялся. Еще к тому же долго не мог заснуть. Но на хрена эти все дневниковые записи.
Я сидел на уроке английского и опять маялся. Маленький кабинет, в шесть парт, был затоплен солнцем, за окном таяли последние грязные ледяные кочки, пуская воду по быстро просыхающему асфальту. Училка, Людмила Ивановна, коротенькая старушенция, советской закалки, опять диктовала нам песню. Песня была про долгий путь к сердцу Мери — Пеперери. Мы уже изучили тытырнадцать песен и, по-видимому, должны в будущем при встречи с каким-нибудь иностранцем на его вопросы отвечать какой-нибудь песней.
— What time is it?
— It's long long way to Peperery, it's long way to go!
Примерно так.
Андрей по-прежнему в школу не ходил. Все из-за этой же Людмилы Ивановны. Однажды она попросила его задержаться после урока.
— Андрей, я узнала про твоих родителей. Это очень грустно. Бедный мой мальчик. Тебе живется не сладко…
Андрей опустил голову и покраснел. Забилась нервно вена на его шее.
— Я обсудила создавшееся положение с моей подругой, а она со своей дочкой. Мы решили купить тебе одежду. Она здесь в пакете. Пиджак, брюки. Тебе должно подойти. Померь, пожалуйста.
Он поднял глаза. В глазах была толи боль, толи ненависть. Не сказав ни слова, отпихнув пакет с одеждой, он вышел вон.
Я догнал его, взял под локоть, он вырвался, и, глядя в пол, шел, сбивая с ног пятиклассников.
Я вижу на улицах города бомжей и пьяниц, их становится ни больше, ни меньше, но лица их меняются, мне странно все это порою до отвращения. От сладковатого запаха разложения их жизни хочется зажать нос. Проходишь мимо, бросаешь монетку, от этой вот своей милости — тебе становится не по себе. На тебя наваливается усталость, идешь, на ходу засыпаешь, видишь, как проступает отчетливой сон:
… собака лижет пьяное лицо. Во вспухших веках и мутных глазах — наблюдается движение. Вместе со спиртным запахом изо рта — из рта — растекается улыбка. Пьяная женщина что-то бормочет и если это слова, то они обращены к собаке и в них что-то от перебродившей нежности. Собака вся извивается, виляет в радости — бьется хвост. Прыгают в шерсти блохи. В комнате полумрак.
В городе вечер.
Зажигаются лампы на улицах. Пьяный мужчина нетвердо бредет в тени деревьев, пряча в кулаке измятости — пряча в кулаке — кулаки в карманах — карманы в куртке, которую носил еще будучи сознательным. В сознании — в тридцать лет все было иначе: пить вино, щупать проституток за толстые ляжки — теперь даже и не вспомнить — так дрожат пальцы, и колотится сердце.
Он переходит улицу, ныряет в подворотню. Совсем темно — только пропечатаны светом окна четвертого этажа. Мигают звезды — россыпью. Скрипит и бьется ржавая пружина. Он поднимается выше — у бабы Риммы — дешевый самогон.
На обратном пути его избивают молодчики, смеются и крутят ногами, как на шарнирах, вскрикивая по-модному: «Кий-Я!» — по-китайскому.
Его лицо-тело в ранах и ссадинах. Рассказывает он шамкая — шам — шам — шу — рин — дайте, мне — бесплатно — маргарин — жарить блины — печь пироги. Но что это я? Рифмы плету — плюю — кровью — шамкаю.
В комнате полумрак. Рядом что-то лепечет пьяная женщина. Тянет тонкие руки, ищет среди окурков — хабарики. Бегут, разбегаются по столу тараканы.
Над пьяной женщиной, пьяным мужчиной, тараканами — стоит бледный юноша. В отвращении морщится. Зовут его Павлик — Дед Мороз ему родственник. В отвращении смотрит, как целуются собака и пьяная женщина. Внутри ненависть.
Пьяный мужчина протягивает кулак, там — смятая. Юноша кивает — разворачивает — разворачивается. Уходит.
И уже не возвращается.
Сидит в кофейне, тратит смятую, щипает за жирные ляжки студенток. Жалеет себя…
… просыпаешься. Облегченно вздыхаешь — сон — всего лишь сон.
Но на хрен такие сны!
Как мало сюжетности в этих моих последних днях. Сны, мечты, пространные размышления. А не напиться мне сегодня.
— Айвар, что сегодня делаешь вечером?
— А, что где-нибудь кто пьет?
— Собственно, есть предложение.
Походит Димка Носко, Саня Жеболаев — у каждого в ушах кнопки наушников — слушают жесткие басы «Metalicа» — наушники из ушей выпрыгивают:
— Ага, и мы не против! Куда идем?
В своем малиновом пиджаке подплывает Вадька Гусев:
— Весну нужно отпраздновать.
Тут же Эдвин:
— Не, ребята, не ко мне! У меня все двери досками заколочены, на коврике спит старушка с ружьем.
Выныривают из объятий Вовки Гусятина Вика и Шишка:
— Мальчишки — мы с вами!
Олег Луканов крутит ключами от новой машины, подаренной папой:
— Все вы не поместитесь — так бы можно было бы сгонять в Палангу.
— На хрен, Палангу! Давайте на море!
— Холодно!
— Или в городской парк.
— Можно!
— Поехали!
Звенит звонок на последний урок — музыка. Все дружно проходят мимо кабинета музыки. Спускаемся в фойе первого этажа, выламываем входные двери, на мгновение ослепляет солнце, от свежего воздуха в головах уже хмельно. Прогуливаем всем классом полностью. Дана должна быть рядом. И правда, поворачиваю голову, она как раз краешком глаза поймала мое движение и тоже смотрит на меня. Я, не будь дураком, улыбаюсь, но загораживает её пингвин нашего класса — Ермолаев — существо из параллельного мира — и мне не поймать её ответную улыбку. А чертов Ермол плавно шагает себе, и в свой пушистый ус не дует. Хлопает своими пушистыми ресницами, женственно и призрачно так улыбается. Я вам говорю, он точно — под цвет безоблачного неба.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.