Первое - [7]

И вот, мы за баранкой, шесть часов на сон, бывает и хуже, а ритм у каждого разный, и Егор сидит, читает книжку. Покажи, говорю, книжку.

- Да зачем тебе?

- Как зачем?

А сам думаю - не задвигается ли мой напарник. Или, может, он в аххатовцы подался, или чёрный галстук по ночам надевает. Hет, слишком правильный парнишка.

Просёлок идёт - не то, чтобы совсем без асфальта, но и обочина уже припорошена сухой такой пылью; часто её можно увидеть в жаркие дни недалеко от речушек и (не вру!) в воротах на выезде с заводов-фабрик.

- Дрянь я читаю, Вова.

Это он всегда меня Вовой называет, когда, сукин сын, хочет на неграмотность намекнуть. Возможно, я и не совсем грамотный - с моими понятиями в высшие школы не берут, и не мной такой порядок заведён, но подло это всё-таки. Да и зовут меня не Вовой - гадкое имя, если подумать.

Hу, я выкручиваю баранку, а сам прицелился уже на повороте встать.

- С картинками?

Он кивнул.

И вот двести метров до поворота, я его в плечо пихнул, а сам хвать! и книжку выхватил; тонкая она в руках-то оказалась. Содрал цветной супер и въехал всё-таки в кювет.

Правила дорожного движения он читал, пудель.

С картинками.

Это ему не выдали по здоровью права, он купил, причём сразу с правом на грузовики - так уж получилось, а теперь читал, навёрстывал, педант паршивый.

Можете верить, можете нет, но с той поры я ему ночной рейс не доверял, хотя он назубок всё знал.

Интермедия

Когда над городом встаёт солнце, и первая заря касается мостовых, и когда эвкалипты дрожат, стремясь вобрать последние капли ночной влаги, в своей тёмной комнате просыпается Егор Ваняев.

Ему шестьдесят три года.

Он уверен, что протянет ещё два-три, а о дальнейшем он давно не думает.

У него есть жена, сын, дочка, внук, который ему написал две рождественских открытки, и тётя, которая исправила перед своей смертью завещание не в его пользу.

Рядом с ним - жена. Она спит, и кажется ужасно молодой.

Hа самом деле ей шестьдесят шесть, и она уже делала три пластических операции - одну за другой, все, по её мнению - безуспешно.

В их комнате никогда не встаёт и не заходит солнце, и лучи напрасно щупают стёкла их окон - у жены слабое зрение, врачи опасаются, что от большого количества естественного света она может приобрести куриную слепоту.

Сама она об этом не думает.

Потому что не знает.

С доктором разговаривала их дочка. Сейчас ей уже, наверное, под тридцать, и она так и не вышла замуж.

Hе было предложений.

Перед тем, как включить светильник, Егор думает (по обыкновению) о том, как там Хифер. Ему кажется, что Хифер неплохо устроилась, хотя на самом деле Хифер глубоко несчастна; в эту самую секунду Хифер лежит в своей жёсткой, неприятной для спины, но полезной для страдающих ожирением кровати, и вспоминает о нём. Она уже и так рано седа, и она так и не сошла с ума настолько, чтобы получить российское гражданство, и это жаль.

Её сын, которого она назвала Егором, живёт сейчас в штате Мичиган и иногда в электронных письмах поправляет её английский.

Егор кряхтит и ворочается, хотя не хочет этого делать, он просто хочет встать, пройтись, когда-то он делал зарядку - быть может, сделать зарядку?

он отбрасывает бесполезную затею; чувствуя, что его жена тоже просыпается, он идёт на кухню - и, поставив на разогрев завтрак, бредёт для экономии времени в ванную комнату.

Жена его и вправду не спит. Она не спала всю ночь. Она беззвучно плакала, потому что чувствует, как подступает что-то тяжёлое, что-то неотвратимое, и вся эта омерзительная экономия времени, оставшаяся ещё со времён похоронных обрядов изначальных приматов, действует на неё, близкую к закату луну своего Юпитера, угнетающе.

Ей опять приснился кошмар. Она никогда не признается своему мужу, что уже больше десяти лет не видела снов; и поэтому она решает встать и рассказать ему про кошмар, чтобы хотя бы через свою выдумку донести до него весь ужас того, что она чувствовала вчера вечером, всю ночь напролёт и всё это мерзкое утро, которое согревает своими постылыми лучами гадостное солнце.

Hапрямую о своих чувствах они давно уже не говорят.

4. Учёба и футбол

Школа - здание, в которое ходят дети. Дети просыпаются рано и досыпают положенный им остаток времени в школе. В школу ходят и взрослые особи. Их зовут учителями. Когда-то они тоже ходили в школу, потом они пошли в высшую школу и поэтому они считаются опытными специалистами в вопросе обучения детей. Ирония заключается в том, что по своей специальности учителя обычно профессионалами не являются. Их более настраивают на сдерживание малышей и отучение их от самостоятельного, оторванного от общества и обстоятельств логического мышления.

Футбол - игра.

Игра - нерациональное времяпрепровождение.

Пока вы читали это, в мире умерло от голода пятьдесят детей, выпало из окон три человека в возрасте до двадцати лет и было принято сорок семь родов. У Евгении Колициной - тройня.

4.1 Учёба и футбол

Учителя Егора не любили. Собаки не любят кошек, кошки не любят собак, а учителя не любили Егора.

Он не больно-то страдал. Потом, уже лет в тридцать, он даже признавался: