Парижская мода. Культурная история - [91]
По замечанию исследовательницы Аньес Рокаморы, «постоянная тема французских медиа – это кризис парижской высокой моды и испытание способности города» удержать или вернуть себе «вожделенный титул» capitale de la mode[551]. Она пишет: «Многие публикации середины 1990‐х годов, когда парижская мода, как предполагалось, переживала очередной кризис, проникнуты мрачным настроением». В 1996 году, например, газета Le Monde писала, что парижская высокая мода «вынуждена справляться с вызовами экономической нестабильности» и «каждый новый сезон заставляет опасаться за жизнеспособность мира роскоши». Во Франции традиционно не только высокая мода, но и новации парижского prêt-à-porter зачастую рассматриваются как искусство, а не как чисто коммерческий проект. «Интернет, – утверждал корреспондент газеты Le Monde, – изолировал… и сохранял Париж в его великолепии и славе, защищая от коммерческих и медийных нападок Милана и Нью-Йорка». Парижские дизайнеры задавали тон в мировой моде, но «пираты» грабили их, копируя модели, до того, как владельцы магазинов успевали заказать новые коллекции. Впадая в мелодраматические интонации, французская газета даже объявила, что «вампиры итало-американского маркетинга» «сосут кровь… настоящих творцов». Ссылаясь на законодательство, защищающее определенные категории французской культурной продукции, журналисты интересовались: «Не приобретает ли высокая мода, подобно французскому кинематографу, статус „exception culturelle“[552]?[553]
Однако затем, в январе 1997 года, спустя точно пятьдесят лет после открытия модного дома Кристиана Диора в Нью-Йорке, Джон Гальяно представил свою первую модную коллекцию для дома Dior. Момент был выбран сознательно. Назначив Гальяно арт-директором компании Dior, Арно поместил одну из величайших звезд британской модной индустрии на вершину парижской модной пирамиды. Только Карл Лагерфельд в компании Chanel занимал такую важную позицию. Одновременно Арно назначил Александра Маккуина ведущим модельером в Givenchy, где ранее работал Гальяно. Двое, пожалуй, самых талантливых модельеров своего поколения, Гальяно и Маккуин, создали блестящие и впечатляющие модели, завоевавшие международное признание.
Высокая мода неожиданно обрела новую жизнь, и это сказалось на парижской модной индустрии в целом. Коллекция prêt-à-porter и аксессуары, разработанные Гальяно для дома Dior, приносили больше дохода, однако именно его коллекции высокой моды и потрясающие показы вызывали настоящее восхищение. Конечно, основная проблема – интернет и коммерческое пиратство – по-прежнему представляли угрозу, однако некоторое время французская пресса ликовала: артистичная мода, высокая мода, парижская мода снова завоевала мировую славу. Впрочем, лишь немногие ведущие модельеры Парижа были французами.
Парижская модная индустрия всегда привлекала иностранных модельеров, от Чарльза Фредерика Ворта до Карла Лагерфельда. Однако успех Гальяно и Маккуина привлек внимание к большому количеству британских дизайнеров, работающих в Париже. Меньше разговоров вызывало присутствие множества бельгийских дизайнеров-новаторов, таких как Мартин Маржела. Американцы также часто работали в Европе. Техасец Том Форд, создатель откровенного сексуального стиля, вдохнул новую жизнь в итальянскую компанию Gucci, а затем перешел в модный дом Yves Saint Laurent. Форд занимал новую должность «креативного директора», превосходящую позицию «художественного директора», который, в свою очередь, стоял выше «ведущего модельера», отвечал за имидж компании и был в курсе деловых вопросов. Хотя Марк Джейкобс, работавший в Louis Vuitton, никогда не располагал такими полномочиями, его модные показы и сотрудничество с художниками сделали хорошую рекламу компании, получающей основной доход от продажи аксессуаров. В то же время Lanvin, старейший французский модный дом, существующий до сих пор (хотя и выпускающий только коллекции готовой одежды), заключил удачный альянс с израильским дизайнером марокканского происхождения Альбером Эльбазом. Казалось, французские модельеры составляют меньшинство в своем собственном городе. Впрочем, в 1997 году креативным директором модного дома Balenciaga стал Николя Жескьер, и в тот же год Жан-Поль Готье организовал показ своей первой коллекции от-кутюр.
Естественно, Париж был не единственным модным городом. Аксессуары постепенно становились все более важной составляющей модной индустрии, и это способствовало процветанию итальянских компаний, например Prada и Gucci. Ведущим игрокам предметы роскоши приносили больше дохода, чем мода как таковая, и между разными компаниями периодически вспыхивали «брендовые войны». И все же на заре нового тысячелетия некоторые устоявшиеся тенденции сыграли с высокой модой скверную шутку. Как писала журналистка Тери Эйджинс в книге «Конец моды» (1999), «никто больше не наряжается и все любят покупать дешево». Отношение людей к моде менялось, и «дороговизна дизайнерских брендов начала восприниматься как вымогательство»
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Исследование является продолжением масштабного проекта французского историка Мишеля Пастуро, посвященного написанию истории цвета в западноевропейских обществах, от Древнего Рима до XVIII века. Начав с престижного синего и продолжив противоречивым черным, автор обратился к дешифровке зеленого. Вплоть до XIX столетия этот цвет был одним из самых сложных в производстве и закреплении: химически непрочный, он в течение долгих веков ассоциировался со всем изменчивым, недолговечным, мимолетным: детством, любовью, надеждой, удачей, игрой, случаем, деньгами.
Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.
Почему общества эпохи Античности и раннего Средневековья относились к синему цвету с полным равнодушием? Почему начиная с XII века он постепенно набирает популярность во всех областях жизни, а синие тона в одежде и в бытовой культуре становятся желанными и престижными, значительно превосходя зеленые и красные? Исследование французского историка посвящено осмыслению истории отношений европейцев с синим цветом, таящей в себе немало загадок и неожиданностей. Из этой книги читатель узнает, какие социальные, моральные, художественные и религиозные ценности были связаны с ним в разное время, а также каковы его перспективы в будущем.
Красный» — четвертая книга М. Пастуро из масштабной истории цвета в западноевропейских обществах («Синий», «Черный», «Зеленый» уже были изданы «Новым литературным обозрением»). Благородный и величественный, полный жизни, энергичный и даже агрессивный, красный был первым цветом, который человек научился изготавливать и разделять на оттенки. До сравнительно недавнего времени именно он оставался наиболее востребованным и занимал самое высокое положение в цветовой иерархии. Почему же считается, что красное вино бодрит больше, чем белое? Красное мясо питательнее? Красная помада лучше других оттенков украшает женщину? Красные автомобили — вспомним «феррари» и «мазерати» — быстрее остальных, а в спорте, как гласит легенда, игроки в красных майках морально подавляют противников, поэтому их команда реже проигрывает? Французский историк М.