Папство и Русь в X–XV веках - [13]

Первая, столь неудачная попытка латинского духовенства утвердиться на Руси была предпринята, как упомянуто, от имени Оттона I. Сам же папа если и принял в этой авантюре какое-то участие, то только лишь формальное. Римской курии в ту пору было не до русских земель. Слишком сложными были отношения папства с самим германским королем, основной политической задачей которого в эти годы было утверждение своей власти в Италии, притом, конечно, за счет умаления и подчинения себе власти папской.

Но к концу жизни Оттона I и при его преемнике Оттоне II обстоятельства изменились. Между Оттоном I, ставшим, как известно, с 962 г. германским императором, и папской властью установилось взаимопонимание в ряде вопросов, и прежде всего в общих захватнических планах относительно славянских земель за Лабой и продвижения немецких феодалов на восток.

На соборе в Равенне в 967 г. Оттон I говорил о крайней необходимости учреждения епископских кафедр по ту сторону Эльбы «для укрепления христианства». Как бы в ответ на это папа издал буллу о создании Магдебургского архиепископства с суффраганными епархиями (Бранденбург, Гавельберг, Мерзебург, Цейсс и Мейссен), утвердив архиепископом Адальберта, столь неудачного «миссионера» на Руси.[75]

Созданные при Оттоне I новые епархии на востоке Германии, в особенности Магдебургское архиепископство, расширяли сферу своего влияния и вширь и вглубь: вширь — означало принудительное и насильственное введение христианства в новых районах и областях, постройку новых церквей и насаждение монастырей, вглубь — принудительное и насильственное введение церковных поборов, захват земель для церквей и монастырей. Население было обложено церковной десятиной в пользу духовенства. Кроме того, каждый земледелец облагался поборами «ординарными» и «чрезвычайными» в пользу феодала. Наконец, существовали и некоторые повинности, исстари установленные в пользу общины, которые не исчезли и при новых порядках.

Легко понять жгучую ненависть, с которой местное население отнеслось к своим поработителям, несшим с собой ярмо феодальной эксплуатации и учинявшим беспощадную расправу с непокорными. Легко понять и тот протест, который у людей, привыкших к свободе и независимости, должна была вызвать та религия, которую принесли с собой захватчики.

Общность целей, которые преследовали германские феодалы и папская церковь на востоке, легко объясняет то взаимопонимание, которое установилось между ними во второй половине X в., несмотря на столкновение их интересов в ряде других вопросов (борьба в Италии, во Франции и др.).

Однако на Западе отдавали себе отчет в том, что для расширения экспансии на востоке особенно большое значение имело бы распространение христианства на Руси. В этой связи и следует рассматривать вторую попытку латинского духовенства укрепиться на русских землях. Речь идет о появлении на Руси послов из Рима от папы Бенедикта VII, о чем сообщает Никоновская летопись. Текст этот очень краток: «В тот же год (979) приходили послы к Ярополку из Рима от папы».[76]

В западноевропейских источниках свидетельств, подтверждающих это сообщение нашей летописи, нет. Однако католическая и прокатолическая литература пытается на основании одного этого краткого упоминания Никоновской летописи сочинить версию о первоначальном распространении христианской веры на Руси папскими миссионерами. Привлекают для этого писания некоторых западных авторов XI и даже XII в., как-то: Петра Дамиани[77] и интерполятора хроники Адемара Шабанского. Они действительно говорят о «крещении Руси». Однако оба рассказа легендарны, лишены исторической конкретности, в них отсутствуют даты, собственные имена и географические названия, что одно уже лишает эти памятники значения исторического источника.

В подтверждение якобы подчинения Руси Западу ссылаются иногда и на свидетельство о посольстве из Руси к императору Оттону I в 973 г., в его резиденцию в Кведлинбурге. В этом тексте «русские» (Rusci) упоминаются среди ряда других послов, явившихся «с большими дарами».[78] Но здесь ничего не сказано о вопросах веры, и поэтому ясно, что делать заключение о распространении католической веры на Руси нет ни малейших оснований.

Возвращаясь к сообщению нашей летописи о послах папы в Киев, следует учесть, что явилось это посольство из Рима в знаменательный момент. Только-только закончилась длительная и ожесточенная междоусобная борьба трех братьев, сыновей Святослава — Ярополка, Олега и Владимира. Олег был убит Ярополком, Владимир бежал за море, боясь, как сообщает летопись, оказаться второй жертвой своего брата, не останавливавшегося перед выбором средств в стремлении укрепить свое единодержавие. Ярополк воссел на Киевском «столе», правя безраздельно, как могущественный князь. В годы борьбы с братьями он вступил в тесные отношения с польским князем Мешко (Мечиславом), который оказывал ему помощь и поддержку. Весьма вероятно, что Мешко, стараясь ускорить обращение в христианскую веру своего соседа и союзника — князя киевского, мог и посредничать в посылке папой миссии на Русь.

Не исключена возможность, что бегство Ярополка из Киева в город Родню, где он был осажден воевавшим против него Владимиром