Отелло. Уклонение луны. Версия Шекспира - [25]
Абу-л-Хасан немедленно отбыл на театр военных действий, чем и воспользовалась его старшая жена, устроив маленький, но победоносный переворот: она помогла двум сыновьям бежать из Альгамбры (дворца эмиров). В итоге старший сын - Боабдил - вернулся в Гранаду новым эмиром.
Мавританские семейные распри оказались настоящим подарком для испанских монархов. Судьба была явно на их стороне. А тут еще Боабдил был внезапно захвачен в плен (в 1483 году). Он согласился объявить себя испанским вассалом, выплатить неплохую контрибуцию, освободить всех испанских пленников и организовать испанской армии беспрепятственное прохождение по своей земле для дальнейшей борьбы с его отцом Абу-л-Хасаном. Взамен Боабдил получал перемирие на два года. Ударили по рукам. Но тут Гранада отказалась признать Боабдила эмиром, и он спешно бежал на восток эмирата, забыв про договор с испанцами.
А в это время Абу-л-Хасан - тот самый несчастный отец так не вовремя рвущихся к власти сыновей - продолжает воевать на два фронта, даже на три - и против испанцев, и против своих мятежных детей. Ему помогает его брат Эс-Сагал. В результате второй сын - Юсуф был взят в плен и казнен. Испугавшись гнева отца больше, чем испанцев, Боабдил бросился к Фердинанду с просьбой подтвердить договор. Испанцы договор подтверждают.
В 1485 году Абу-л-Хасан умирает. Эмиром становится его брат, как раз и казнивший Юсуфа. Но тут подгадили местные феодалы - кое-кто из них поспешил признать эмиром Боабдила. Во избежание очередных распрей Эс-Сагалу пришлось поделить с ним сферы влияния и взять с Боабдила обещание начать-таки воевать не против своего народа, а все-таки против испанцев. Боабдил и на этот раз с готовностью согласился.
Узнав об очередном предательстве Боабдила, Фердинанд направил войска в его владения, а самого Боабдила снова взял в плен. В связи с этим Боабдил немедленно предал Эс-Сагала и вместе с испанцами выступил против него. А когда его родной дядя Эс-Сагал пошел на выручку губернатора Малаги, Боабдил тут же занял Гранаду и, объявив себя эмиром, напал на дядины войска, спешащие в Малагу на помощь. Вот так правители народа и становятся врагами народа (хотя и не только так). В 1487 году Малага пала. А еще через два года и Эс-Сагал вынужден был сдаться.
Независимость сохраняла только Гранада. Но это была временная независимость. Особенно учитывая, что правителем отныне был вечный предатель Боабдил, который в очередной раз предал теперь уже испанцев, открыв против них военные действия. В ответ испанцы с весны взяли Гранаду в плотную осаду. В городе пышным цветом расцвела пятая колонна - горожане то и дело вступали в тайные переговоры с испанцами. Боабдил не отставал. И вот в декабре 1491 года официальные условия сдачи города были определены. А уже 2 января 1492 года в Гранаду вошли испанцы. Спустя четыре дня, 6 января, туда же перебрались Фердинанд и Изабелла.
*
Падение мавританской Гранады было событием огромного - огромнейшего! - исторического значения. Его торжественно и долго отмечали по всей Европе. Оно было множество раз прославлено в рыцарских романах и запечатлено на полотнах. Фердинанд и Изабелла получили от папы римского почетный титул Католических Королей.
Естественно предположить, что событие такого масштаба первым пришло в голову Шекспиру, обдумывающему биографию не кого-нибудь, а героя-мавра. Ведь для людей начала 1600-х гг. слова "мавр" и "Гранада" все еще были синонимами, устойчивым ассоциативным рядом, как и для русских людей спустя даже 200 лет все еще остаются синонимами слова "Наполеон" и "Москва".
*
Ну вот. Теперь вычислить дату рождения Отелло, а также возраст, в который он умер, не составит труда. Как мы помним, на момент начала десятилетней войны ему было семь лет. Стало быть, он родился в1474году!
Такая дата рождения вполне соотносится со словами Отелло - "чувства юности уже угасли во мне", а также "я перевалил в долину лет, хотя и не настолько". Ведь если он и впрямь родился в 1474 году, а умер в 1521-м, то на момент начала пьесы Отелло исполнилось 47 лет.
Глава 11. Умолчание об отце
Итак, Гранада пала в 1491 году. Отелло исполнилось 17 лет. Десять лет бесконечных сражений, предательств, тяжелых осад, краткосрочных побед и горьких поражений - вот о чем рассказывал он Брабанцио: "Я говорил о злосчастных неудачах, о волнующих случаях на море и на поле боя, как в проломе стен ускользал я от смерти, бывшей от меня на волосок; о том, как я был взят в плен наглым врагом и продан в рабство; о том, как снова получил свободу".
Неудивительно, что Брабанцио слушал эту историю с таким интересом - он сенатор, политик, а падение Гранады, случившееся всего-то три десятка лет тому назад, еще долго обсуждала вся Европа. Конечно, интересно послушать свидетеля с той, мусульманской, стороны. И нет никаких сомнений, что Отелло принадлежал к числу тех, кто честно бился за родину.
К этому же периоду - войне за Гранаду - относится и его пребывание в плену. Удивительно, но и этот литературный штрих имеет свой аналог в реальной истории!
В 1483 году (Отелло исполнилось девять лет) неудачник и перманентный перебежчик Боабдил был захвачен испанцами в плен. Никто из христиан и понятия не имел, птица какого полета им попалась. Однако новая партия пленных мавров выдала Боабдила. Фердинанд и Изабелла, как мы помним, согласились отпустить его на определенных условиях, а чтобы Боабдил эти условия выполнил, вместо него были взяты заложники, в числе которых числились десять сыновей гранадских беев. Одним из этих сыновей вполне мог оказаться Отелло!
Обращение к дуракам. Предупреждаю сразу: или немедленно закройте мое эссе, или потом не упрекайте меня в том, что я в очередной раз грубо избавила вас от каких-то там высоконравственных розовых очков, которые так успешно, как вам казалось, скрывали ваше плоскоглазие и круглоумие.
«…Итак, желаем нашему поэту не успеха, потому что в успехе мы не сомневаемся, а терпения, потому что классический род очень тяжелый и скучный. Смотря по роду и духу своих стихотворений, г. Эврипидин будет подписываться под ними разными именами, но с удержанием имени «Эврипидина», потому что, несмотря на всё разнообразие его таланта, главный его элемент есть драматический; а собственное его имя останется до времени тайною для нашей публики…».
Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».
«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».
«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».
«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».
«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».