— Как это понимать? — завизжала она, как только подруги появились в дверях. — Мне звонили из твоей школы, Элина. Тебя там весь день не было! Трейси, марш на кухню! — И мисс Калверт ткнула костистым пальцем в сторону лестницы, ведущей на цокольный этаж.
— Нет уж, мисс Калверт, — с достоинством ответила Трейси, — я не пойду на кухню ни сейчас, ни потом — никогда! Вот ваши пятьдесят долларов, а вот еще пятьдесят за следующий месяц, но я постараюсь съехать отсюда, как только найду другое жилье.
— Трейси дали роль в бродвейском мюзикле, — вмешалась в разговор Элина. — Там у нее будет и драматическая, и музыкальная партия.
Мисс Калверт попятилась и еще сильнее затеребила жемчужное ожерелье.
— Это правда, Трейси?
— В театре «Маджестик», — со спокойной холодностью подтвердила девушка. — Премьера шоу через три недели.
Следующие три недели пролетели для Элины незаметно. Трейси целыми днями пропадала на репетициях, а когда приходила, то стремилась поделиться с подругой всем, что с ней произошло.
— Все это так замечательно, — однажды вечером призналась она. — Режиссер говорит, что я определенно подаю надежды. Единственная проблема — это Бен.
— А разве он не рад за тебя? — удивилась Элина. Она расчесывала блестящие волосы подруги, рассматривая ее лицо в зеркале.
И правда, за последние пару недель Элина ни разу не слышала задорного насвистывания Бена под окнами. Трейси слишком уставала после репетиций, чтобы еще куда-то ходить.
— Что ты, конечно, он волнуется за меня, но у него тоже скоро кончатся деньги, и очень может быть, что ему придется вернуться на ферму, оставив меня здесь.
— А он не может найти себе работу в Нью-Йорке?
Трейси рассмеялась.
— В Нью-Йорке для фермеров вряд ли найдется много рабочих мест. Надеюсь, он сможет остаться хотя бы на премьеру, — упавшим голосом закончила она.
Премьерный спектакль был так великолепен, что у Элины то и дело захватывало дыхание. Театр был переполнен дамами в длинных платьях и драгоценностях и мужчинами во фраках и с бабочками.
Элина сидела в третьем ряду. Ей казалось, что она никогда в жизни не видела никого красивее своей подруги и не слышала более чистого и сильного голоса, чем у нее. Когда Трейси выходила на сцену и начинала петь, зал замирал, как будто она привязывала сердце каждого сидящего серебряной ниточкой к своему сердцу, и все боялись шелохнуться, чтобы не порвать тоненькую связь; когда же она замолкала, зрители выдерживали восхищенную паузу, после чего принимались бурно аплодировать.
По окончании спектакля ее вызывали больше всех, если не считать актеров, сыгравших главные роли, и Элина чувствовала, как с каждым поклоном и с каждой улыбкой Трейси посылает в зал волны счастья. Выбегая на сцену в последний раз, она послала Элине воздушный поцелуй.
Люди начали вставать с мест, и Элина, переполненная восторгом, решила прислушаться к тому, что они говорят об увиденном.
— Какой чудесный голос…
— Эту девушку определенно ждет большое будущее…
— Подумать только, когда-нибудь мы сможем гордиться тем, что побывали на ее дебютном спектакле…
Когда Элина наконец протиснулась за кулисы, она увидела, что там уже собралась оживленная толпа, ожидающая появления Трейси. Элина различила среди ожидающих Бена — в шляпе с полями и кожаной куртке, — которого почти оттеснили обожатели его невесты.
Вдруг, рассекая толпу, к двери гримерной подошел видный мужчина в смокинге и уверенно постучал.
— Это Эммет Барнс, лучший режиссер на Бродвее, — услышала Элина возбужденный шепот. — Девушке невероятно повезло, что он присутствовал на спектакле!
Дверь гримерной открылась, и Эммет Барнс быстро вошел внутрь.
«Бедный Бен, — подумала Элина, — он сам не смог попасть к своей невесте, а какой-то незнакомец по имени Эммет Барнс с легкостью переступил порог ее гримерной».
Через несколько минут появилась и сама Трейси в длинном сверкающем вечернем платье. Опираясь на руку Эммета Барнса, она сияла улыбкой.
Мистер Барнс остановился и, обращаясь к публике, произнес с раскатистым нью-йоркским выговором:
— Уважаемые господа, я бы хотел сообщить, что только что мисс Трейси Уинтерс подписала контракт на исполнение главной роли в моем новом мюзикле «Хрустальная люстра». Леди и джентльмены, сегодня мы с вами присутствовали при рождении новой звезды. — И он рукой в белой перчатке похлопал Трейси по ее руке.
Толпа взорвалась аплодисментами. Трейси поклонилась, и Элина увидела, что она ищет глазами Бена.
— Ах, вот ты где! — Трейси освободилась от Эммета Барнса и бросилась к Бену. — Тебе понравилось?
— Ничего, — неуверенно ответил Бен. Он терпеть не мог быть в центре внимания. — Но я же уже слышал, как ты поешь, так что знал, что это хорошо.
Все присутствовавшие засмеялись, и молодой человек густо покраснел.
— Очаровательно, — отреагировал Эммет Барнс. — Трейси сказала, что вы мастер на все руки и ищете работу. Место рабочего сцены вам подойдет?
— Это что-то вроде рабочего на ферме? — снова вспыхнул Бен.
Собравшиеся вокруг люди опять от души развеселились, а Трейси уже начинала сердиться.
— Пойдем же, Бен, — она взяла его под руку, — мы собираемся отпраздновать мой дебют. А о твоей работе поговорим завтра. — Трейси протянула руку Элине. — Пойдем и ты с нами, милая. Хочу, чтобы рядом со мной были все, кого я люблю.
