Клонк! Ох, этот Клингон достал меня!
Я потёр голову и отбросил большую фотографию Клингона, воинственного пришельца из «Звёздного пути» подальше от себя. Потом потянулся за одной из своих самых любимых книг «Атака муравьёв на Плутон», но мне на голову посыпались со шкафа всякие коробки.
Я снова пнул Клингона:
— Пошёл вон, ты, вместе со своей коробкой!
С меня хватит. Мои вещи атаковали меня.
Моя комната была забита всяким барахлом. Самые разные предметы так и валились отовсюду на мою голову. И это уже не в первый раз.
— Ух! — Я ещё раз дал Клингону хорошего пинка.
— Мэтью Амстердам, двенадцатилетний паршивец…
Это говорил в диктофон мой старший брат Грег, стоя в дверях моей комнаты.
— Пошёл вон из моей спальни! — проворчал я.
Грег полностью проигнорировал меня. Как и всегда.
— Мэтт — тощий, слишком мелкий для своего возраста, с круглым детским поросячьим лицом, — продолжал он бубнить в диктофон. — Волосы у Мэтта такие светлые, что издали кажется, будто он лысый, — вещал Грег таинственным низким голосом.
Он старался говорить, как тот диктор, который ведёт передачи о природе.
— Зато у меня нет диких вихров на голове, — отрезал я.
У Грега и моей сестры Пам были тёмные вьющиеся волосы. А у меня — светлые и тонкие. Мама говорит, что я пошёл в папу. Но я его не помню. Он умер, когда я был совсем маленький.
Грег самодовольно ухмыльнулся и продолжал высокопарным тоном:
— Мэтт обитает в маленькой спальне, забитой научно-фантастическими книгами, моделями космических кораблей инопланетян, комиксами, грязными носками, засохшими объедками пиццы и всякой дрянью. И как только Мэтт может выдерживать всё это? Даже учёные не смогли бы разобраться в его хламе. А уж нам, нормальным людям, вообще не понять этих паршивцев.
— Пусть я буду паршивцем, но не таким болваном, как ты, — отрезал я.
— Тебе не хватит смекалки даже для того, чтобы быть болваном, — ответил он своим обычным голосом.
Рядом с ним в дверях появилась моя сестра Пам.
— Что случилось в мире паршивца? — поинтересовалась она. — Может быть, наконец, космический корабль пришёл за тобой, Мэтт?
Я бросил в неё книгу «Атака муравьёв на Плутон».
Пам учится в десятом классе. Грег — в одиннадцатом. И они оба постоянно нападают на меня.
Грег снова забубнил в свой диктофон:
— Если паршивца напугать, то он переходит в наступление. Хотя он не более опасен, чем тарелка с картофельным пюре.
— Пошли вон! — заорал я и хотел закрыть дверь, но они держали её.
— Я не могу уйти, — запротестовал Грег. — Я должен наблюдать за каждым членом нашей семьи, чтобы потом составить доклад, кто как себя ведёт. Это задание по социологии.
— Вот и наблюдай за Пам, она всюду суёт свой нос, — огрызнулся я.
Пам оттолкнула Грега в сторону, ворвалась в комнату и схватила меня за ворот тенниски с логотипом Звёздного пути.
— Возьми свои слова обратно! — приказала она.
— Пусти! — закричал я. — Ты порвёшь мне рубашку!
— Мэтью-паршивец очень чувствителен к своей одежде, — пробормотал Грег в диктофон.
— Я же сказала, возьми свои слова обратно! — Пам снова встряхнула меня. — Или я натравлю на тебя Бигги.
Бигги — это наша собака. Такса, совсем маленькая. Но она тоже ненавидела меня.
Каждому, даже незнакомому, она виляла хвостом, лизала руки. А на меня рычала и даже пыталась укусить.
Как-то раз Бигги пробрался в мою комнату, когда я спал, и укусил меня. Я крепко сплю и разбудить меня нелегко. Но поверьте мне, когда вас кусает собака, вы непременно простнётесь.
— Ко мне, Бигги! — позвала Пам.
— Ладно! — закричал я. — Беру свои слова обратно.
— Вот это хороший ответ, — сказала Пам. — За это полагается премия!
И она принялась щёлкать меня по голове.
— Ой! Ой! — заныл я.
— Сестра паршивца щёлкает его пальцами по голове, — комментировал Грег. — А тот говорит «Ой!»
Наконец, Пам отпустила меня. Я проковылял к своей кровати и рухнул на неё. Кровать ударилась о стену. От толчка на меня посыпались книги с полки, что над моей головой.
— Дай-ка мне твой диктофон на секунду, — попросила Пам Грега.
Она схватила диктофон и сказала в него:
— Паршивец побеждён. Благодаря мне, Памеле Амстердам, мир нормальных людей снова в безопасности. Ура! Ура! Ура!
Я ненавидел свою жизнь.
Пам и Грег использовали меня в качестве домашнего снаряда для отработки ударов. Может быть, будь мама всё время поблизости, они бы так не распоясывались. Но она редко бывала дома. Потому что работала в двух местах. Днём она обучала людей работать на компьютере, а по вечерам перепечатывала материалы для адвокатской фирмы.
Предполагалось, что Пам и Грег должны заботиться обо мне. И они, разумеется, делали это. Добивались, чтобы я чувствовал себя несчастным двадцать четыре часа в сутки.
— Ну и вонь в этой комнате! — с отвращением простонала Пам. — Идём отсюда, Грег.
Они захлопнули за собой дверь. Моя модель космического корабля упала с полки и разбилась.
Наконец-то они оставили меня в покое. Плевать, что они там говорили, главное — мне никто больше не мешал.
Я устроился на кровати и стал читать про нападение муравьёв на Плутон. Я не сомневался: на планете Плутон мне было бы лучше, чем в собственном доме, хотя гигантские муравьи в любой момент могли поразить меня своими лучами.
