Остров в степи - [8]
Павел Федотыч с Максимычем уже далеко отошли от дома, а Варюшка все бежит за ними и упрашивает:
— Папочка, миленький, ну, можно мне? Чуть-чуть только. Дедушка Максимыч, попроси папу!
— Хай она иде, Павел Федотыч. Она же у нас звероводом растет, ей надо все видеть.
— Ну, хорошо, иди, Варя, рядом с Максимычем. Только тихо-тихо.
Максимыч весело подмигивает Варе. Варя догоняет его и берет за руку. Они тихо идут по ковыльной степи, вдоль забора из сетки.
Вдруг — стоп! На земле, у самого забора, лежит, завернув мордочку на спину, малюсенький, еще не совсем про сохший сайгачонок.
Так же как и на воле, он затаился и тихо лежит, пока не придет мать. Лежит так, как будто он и не живой вовсе.
Максимыч, Варя и Павел Федотыч смотрят на него, раздвинув траву. У сайгачонка от страха сильно дрожат бока, а глаза выпучились так, словно они хотят выпрыгнуть в кусты. Но он все-таки не шевелится, потому что так велела мать, а уж она знает, как надо.
— Ну, давайте отходить. Пусть он себе лежит.
— Ой, какой он смешной! — радуется Варя. — Как маленький старичок. Правда, папа?
Павел Федотыч снова тихо идет вдоль забора. Вдруг он делает шагов пять в сторону и наклоняется. На земле точно так же лежит и трясется от страха второй сайгачонок.
Два малыша — точная копия со старых сайгаков: такие же некрасивые, лупоглазые, с такими же огромными висячими носами. Видали вы хобот у слона? Вот если этот хобот отрубить пониже рта, то он в точности будет, как нос у сайги. Только ведь слон громадина, а сайга — как маленькая козочка.
— Эх, ты! Глядите, глядите! — неожиданно закричал Максимыч. — Это они с нами расправляться бегут.
Варя глянула в степь. Прямо на нее быстро неслось стадо сайгаков. Впереди, круто наклонив рога, бежал старый разъяренный сайгак. Огромный нос его почти волочился по земле.
В одно мгновение Павел Федотыч схватил Варюшку на руки и посадил на высокий заборный столб.
— Держись крепко! Я сейчас тебя сниму.
А сами они с Максимычем бросились бежать к калитке.
Вы, наверно, удивляетесь: чего же они испугались? Что может сделать человеку такой маленький зверь? Но там, в нашем поселке, лучше знали этого зверька. И там говорили:
— С сайгаком лучше не связываться, лучше обойти его, уступить ему, но только не доводить его до злости.
Потому что этот маленький зверь не боится никого на свете. В диком гневе он кидается, нагнув рога, на больших бугаев, па людей, на автомобили, которые проезжают по дороге А рога у него острые, как железные вилы. Попробуй-те ка устоять, когда на вас несутся две вот такие стрелы!
Максимыч едва успел захлопнуть калитку, как возле него очутился сайгак. Он высоко подпрыгнул и с разбега вонзился рогами в толстую дощатую дверь. Вонзился и так повис.
Варя захохотала. По ту сторону калитки просунулись концы острых рожек, а по эту барахталось жилистое тельце сайгака.
— Папа, он не может никак выдернуться!
— Ладно, сиди уж ты там. Сиди и молчи.
Стадо остановилось. Оно не знало, что теперь делать
Маленькие сайгачата выскочили из травы и замерли в недоумении. Тут сайгак сильно дернулся, упал на землю и покатил прямо к Вариному столбу. У Вари застучало сер дечко.
— Он очень полезный, — шептала Варя. — Он целую неделю не пьет… Только зачем он бежит сюда? А вдруг он подпрыгнет…
Сайгак подбежал к забору, взвился вверх и на аршин от Вари стукнулся о столб.
— Ай, папа! — закричала Варя. — Папочка, скорей! Ай, я упаду!
Сайгак прыгнул второй раз.
— Уйди ты, паршивый! Ой, па…
Варя качнулась, потеряла равновесие и упала вниз, прямо под сайгачьи ноги. Раздался отчаянный визг. В тот же момент двое людей перемахнули через забор. Максимыч бросился на сайгака и схватил его за рога, и оба они, человек и сайгак, покатились по земле.
III
Вечером оба приятеля — Варюшка и Максимыч — сидели па крыльце и смотрели, как аист с аистихой чинят свое гнездо на крыше.
— Теперь я терпеть ненавижу этих сайгаков, — сказала Варюшка. — И кто это только навез их к нам, таких хулиганистых зверюшек?
— Да я же сам и навез, — улыбнулся Максимыч. — Да еще сколько трудов на это положил!
— Зачем же ты ездил за ними? Не знал разве, что они такие драчуны?
— Ну, ясно, не знал. В диком-то виде они, ой-ой, какие робкие! Чуть только палочка треснет или шорох какой послышится — и-их, как зальются!
— Убегают?
— Как нахлестанные. Там, где я ловил их, калмыки ставят им такие загородки из чия. Цыновки, одним словом. Поставят и пугнут их. Так они до того сильно несутся со страху, что как налетят на эти тоненькие загородки, так и убиваются о них насмерть.
— Как же тебе удалось их поймать, раз они такие пугливые?
— О, это долгая история! Сначала, помню, мы с твоим папой отправили штук десять писем тамошним сельсоветам. Просили их, чтобы они разузнали у своих охотников-калмыков, нет ли где в окрестностях сайгачьего стада. И вот получили ответ из Красного Яра, что на реке Сарпе видели двадцать четыре штуки. Павел Федотыч дал мне денег, бумагу с печатью, и я поехал. Ты знаешь, где эта Сарпа? Это почти у самого того места, где Волга вливается в Каспийское море. Там большие пустынные пески. Вот в этих песках и бегали паши сайгаки.
