Орельен. Том 2 - [5]

— Не знаю, почему бы тебе не ввести в дело кого-нибудь вроде Жака Шельцера, который к тому же в свойстве с Кенелями, — продолжал бубнить Арно.

— Шельцера? Нет уж, покорно благодарю! Чтобы он начал совать нос туда, куда его не спрашивают?

Тут Эдмон подумал о будущем любовнике своей жены. И умилился. А что, если этот любовник окажется авантюристом, человеком корыстным, понимающим толк в делах? Хорошенький тогда получится переплет. В сущности, нужен кто-нибудь вроде Лертилуа, это, пожалуй, наилучший вариант. Как все-таки странно, что я испытываю к нему ревность!

— Послушай-ка, блестящая мысль… А что, если любовник моей жены будет членом административного совета, что ты на это скажешь?

Адриен тупо уставился на Эдмона.

— Какой любовник твоей жены? Что ты мелешь?

Эдмон самодовольно хохотнул:

— Любовник, будет же у нее, надеюсь, рано или поздно любовник, или нет? Вот я и говорю, предположи, что в административный совет фирмы «Мельроз» войдет какой-нибудь славный малый, нестеснительный, можно будет заранее подобрать подходящую кандидатуру, и вот через пять-шесть лет моя жена и он… Понимаешь? Я все вижу, но шума не подымаю, а потихоньку отстраняюсь. Возвращаю Бланшетте свободу… Естественно, интересы моих детей будут свято соблюдены. Себе лично я ничего не прошу… как-нибудь уж устроюсь. Понятно?

Адриен снова тронул рукой усики. Должно быть, это у него просто тик. На что намекает Эдмон? Славный малый? Уж не о нем ли самом идет речь… О, Барбентан способен и на это, вспомним хотя бы историю с Карлоттой! Адриен почувствовал, что краснеет. Ему представилась Бланшетта. Нельзя же в самом деле так распоряжаться человеком, нужно сначала спросить его согласия. Состояние недурное, ничего не скажешь, но все-таки…

— Послушай, — обратился к нему Эдмон, — ты можешь прийти сюда завтра утром? Да? Я, видишь ли, хочу тебя тут кое с кем познакомить…

Он назвал номер абонента. Очевидно, дома никого не оказалось, телефон молчал.

— Сейчас я к нему попытаюсь дозвониться, — продолжал Эдмон, — а нет, так пошлю письмо… Я хочу тебя завтра свести с моим кандидатом. Впрочем, ты его знаешь, вы вместе завтракали у нас… Лертилуа… Очень честный малый, и, кроме того, мы с ним были вместе на фронте.

Адриен ответил не сразу. «Значит, зря я надеялся», — подумалось ему. Ничего, тем или иным способом он-то свои дела устроит.

В дверях снова показался Симоно. Ни от кого на свете Эдмон не потерпел бы такой манеры обращения со своим хозяином, шефом фирмы, восходившей еще к тем временам, когда в конторе не имелось телефона и клиенты приходили без предупреждения. Эдмон нахмурился:

— Что там еще такое, Симоно?

— Мосье, господа из «Каучука» заждались, и потом господин Лертилуа спрашивает…

Лертилуа! Вот, что называется, подоспел в нужную минуту. Эдмон обернулся к Адриену:

— Не пройдешь ли ты пока в ту комнату, как раз о нем я тебе и говорил сейчас… Только не уходи, я тебя позову.

— Мосье, господа из «Каучука»…

— К черту, Симоно! Введите Лертилуа, а этим господам скажите… Нет, ничего не говорите… Вы сами можете спросить, что им надо, и, если они хотят меня видеть, им еще придется долго ждать… поэтому я прошу их… Словом, скажите все, что найдете нужным!

Симоно неодобрительно поджал губы и, поклонившись, вышел.

— Пройди в маленький кабинет, я тебя долго не задержу. Зато завтра утром будешь свободен. Если хочешь убить время, возьми книгу, у меня здесь есть последний том Пруста.

Адриен взял толстый том с таким видом, будто ему вручили книгу телефонных абонентов. Особого восторга он не проявил. Подумаешь, Пруст! В парикмахерской хоть предлагают клиентам «Ви паризьен».

Он вышел как раз в ту минуту, когда Симоно ввел Орельена. Осунувшегося Орельена. У кого это он только одевается? Одна материя лучше другой. С галстуком более веселой расцветки костюм только бы выиграл. Непременно скажу Беренике… При этой мысли Барбентан расхохотался. Он почувствовал себя главным действующим лицом затеваемой игры… главной ее пружиной… силой…

— Я проходил мимо и решил к тебе заглянуть, — начал Лертилуа.

— Счастливейшая идея! Садись сюда… нет, в кресло. Хочешь сигарету? Куда это я девал зажигалку! Представь себе, я только что пытался вызвать тебя по телефону, и вдруг являешься ты собственной персоной… совсем как в театре!

Орельен закинул левую ногу на правую, потом переменил позу, вытянул свои длинные ноги, потом закинул правую ногу на левую. Барбентан что-то слишком веселится. «Не похоже, чтобы Бланшетта находилась при смерти», — подумал он. Не то чтобы он строил себе иллюзии насчет отношения Эдмона к жене, но Барбентан принадлежит к числу тех людей, которые прежде всего блюдут приличия.

— Надеюсь, Бланшетте лучше? — спросил он. — Мне не удалось поймать мадам Морель по телефону, а слуги, по-видимому, не склонны распространяться… Она вне опасности?

— О, ничего серьезного… Ни о какой опасности и речи быть не может. Сам понимаешь, обычная женская история…

Он прочел в глазах Орельена нескрываемое удивление. Стало быть, с ним незачем ломать комедию. И он спросил:

— Ага, значит, Береника тебе все рассказала? Одним словом, я не очень бы хотел…