Орельен. Том 2 - [3]
— О, речь идет вовсе не о такой уж огромной жертве… Я хотела бы… хотела… чтобы ты вложил немножко денег в мое дело…
— Ты отлично знаешь, что я не богат…
— Знаю. Вполне хватит для начала внести в фирму «Мельроз» какие-нибудь сущие пустяки, чтобы у нас было твое имя… а потом, когда мы со временем откроем парфюмерную фирму «Сад Саади», к тебе уже привыкнут, и ты внесешь куш покрупнее, для увеличения капитала.
— Но как же так?
— Ты просто глуп! Ведь ты будешь подставным лицом. Нам надо, чтобы Эдмон имел людей, которым он мог бы верить, и я тоже. Понимаешь? Так что, внеся свои скромные сбережения, ты сделаешь выгодное дело! Скажи сам, можно ли вверить свое состояние более красивым рукам?
Блез припал к ее рукам долгим поцелуем. Она с небрежной лаской провела ладонью по его усам.
— А твой муж? — спросил он.
Роза пожала плечами.
— Он славный мальчик, ты знаешь, как он страдает… Попроси счет, мне уже давно пора быть у Мэри… Ношусь, как видишь, с деловыми визитами… Все должно быть готово к новому году. Тем более, что я уезжаю в Женеву играть «Джоконду»… Ах, тебе просто необходимо познакомиться с Адриеном Арно. Он — доверенное лицо Эдмона, и в данном случае тебе придется иметь дело с ним. Помоги мне надеть манто. Ну, как поживает Марта? Прости, не спросила раньше. Да, милый Бебе, брак это одно, а любовь — другое.
Блез поднялся. Он о чем-то размышлял. Потом, стоя за спиной Розы, так что она не могла видеть его лицо, спросил:
— А Эдмона, его… ты… любишь?..
Роза ответила не сразу, — она натягивала перчатки. Потом обернулась и произнесла своим покоряющим голосом, голосом Федры:
— Думаю, что… на этот раз… действительно люблю!
Блез Амберьо молча нагнулся и поднял с усыпанного опилками пола свое кашне.
Доставив Розу на улицу Бель-Фей, он пешком пошел к заставе Дофинэ. Погода была серая, сырая, дул порывистый ветер. Но Блез ничего не замечал. Он медленно брел по бульвару Гувьон-Сен-Сир, вдоль окружной железной дороги. Он был до краев полон Розой. Был чуточку более несчастным, чем прежде, но счастлив своим несчастьем. «Бывают же такие чудаки на свете», — думал он о самом себе. И все шел, шел, лишь бы не спускаться в метро и не попасть слишком рано к себе, на Монмартр. После завтрака он слегка отяжелел. Здесь, на ветру, дышалось легче. Он брел до тех пор, пока окончательно не стемнело. Ночь застала его у парка Монсо, в этом псевдогреческом уголке, где он, бывало, часами ждал Розу…
Когда он пришел домой, кто-то сидел у Марты в будуаре. Две женщины поднялись ему навстречу. Одна из них была Береника. Блез удивился:
— Мадам Морель? Каким счастливым ветром вас занесло в наши края?
Береника сделала шаг к нему и произнесла серьезным голосом:
— Я должна вам сообщить… Моя кузина, Бланшетта Барбентан, покушалась на самоубийство.
Он чуть было не сказал: «Знаю». Но удержался.
— Боже мой! Садитесь!
Все трое уселись. Марта пристально поглядела на мужа.
XLIV
— Я же говорил, чтобы меня ни в каком случае не смели беспокоить… Что там еще такое?
Стоя в дверях хозяйского кабинета, Симоно бросил нерешительный взгляд на Адриена Арно, небрежно развалившегося в кресле, обитом кожей табачного цвета, потом медленно повернул к патрону свой лысый череп и свою красивую седую, идеально подстриженную бородку и извинился:
— Но, мосье, господа из «Каучука» ждут уже очень давно.
Эдмон откинулся на спинку кресла и стукнул ладонью по столу:
— Ну и пусть себе ждут! Я же вам сказал: я занят, занят!
Адриен перехватил взгляд старика Симоно, с достоинством выходившего из кабинета. И тихонько хихикнул:
— Ты его шокируешь… Поверь, он отнюдь не считает серьезным занятием беседу с таким типом, как я… особенно, если в приемной дожидаются господа из «Каучука».
Эдмон пожал плечами и сделал рукой неопределенный жест, посылающий ко всем чертям и Симоно, и господ из «Каучука», и весь свет божий.
— В конце концов, — начал он, — согласен ты или нет оказать мне эту услугу?
Адриен молча щипал свои усики.
— Конечно… конечно… Не говоря уже о том, что я слишком многим тебе обязан… Но не в этом дело…
— А в чем же?
— Не знаю, справлюсь ли я с твоим поручением, подходящий ли я для этого человек… если бы я был юристом, тогда вопрос другой… Но я юриспруденции не обучался, а тут столько щекотливых моментов… дарственные, сделанные при жизни… Сам я, конечно, не в курсе, просто повторяю чужие слова, и к тому же случайно услышанные…
— Ведь для чего-нибудь существуют на свете юристы. Посоветуешься…
— Человек более сведущий…
— Ну что от тебя требуется? Ставить самые абстрактные вопросы и в самой общей форме. Вовсе необязательно вносить уточнения… Для себя самого ты мог бы это сделать? А мне неудобно быть на виду…
— Что верно, то верно…
Зазвонил телефон. Эдмон снял трубку:
— Алло, алло… да, это я. Ах, это ты, Береника? Ну что? Как она себя чувствует? Лучше? Я в этом не сомневался, я же тебе говорил, что ничего серьезного нет… Конечно, у страха глаза велики, и потом… Очень мило с твоей стороны, что ты мне позвонила. Доктор будет завтра утром? Постараюсь быть… Ладно, решено. Нет, обедать дома я не буду… Ну, хорошо сегодня вечером или завтра утром… ложись пораньше, ты, должно быть, совсем сбилась с ног… Или завтра утром, да, да…
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
«Орельен» — имя главного героя и название произведения — «роман итогов», роман о Франции не просто 20-х годов, но и всего двадцатилетия, так называемой «эпохи между двух войн». Наплывом, как на экране, обрисовывается это двадцатилетие, но от этого не тускнеет тот колорит, который окрашивал жизнь французского общества в годы первых кризисов, порожденных мировой империалистической войной. Основное, что противопоставляет этот роман произведениям о «потерянном поколении», — это трактовка судьбы главного героя.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Книга рассказывает о людях разных поколений, но одной судьбы, о чапаевцах времен гражданской войны и Великой Отечественной — тех, кто защищал в 1941–1942 гг. Севастополь. Каждый рассказ — это человеческая судьба и характер, а все они объединены поисками нашего молодого современника — Глеба Деева.
Австрийский писатель Йозеф Рот (1894–1939) принадлежит к числу наиболее значительных мастеров литературы XX века. После Первой мировой войны жил в Германии, был журналистом. Его первые романы «Отель “Савой”», «Мятеж», «Циппер и его отец» принесли ему известность. Особенно популярным по сей день остается роман «Марш Радецкого». Рот презирал фашизм, постоянно выступал в печати против гитлеровцев, и в 1933 году ему пришлось покинуть Германию. Умер писатель в Париже. Роман «Тарабас», впервые переведенный на русский язык, на свой лад рассказывает историю библейского блудного сына, которую писатель перенес в годы после Первой мировой войны.
«Страшно ли мне?» — этот вопрос задают себе юная партизанка, вчерашняя гимназистка, а сегодня политкомиссар партизанской бригады, а потом жена, мать, бабушка; вчерашний крестьянский парень, а теперь смелый, порой до безрассудства, командир; а потом политический деятель, Народный герой Югославии; их дочь, малышка, девочка-подросток, студентка, хиппи, мать взрослых детей, отправляющаяся с гуманитарной миссией в осажденное Сараево… И все трое отвечают на поставленный вопрос утвердительно… За событиями и героями романа прочитывается семейная история словенской писательницы Маруши Кресе (1947–2013), очень личная, но обретающая общечеловеческий смысл и универсальность.
Герои большинства произведений первой книги Н. Студеникина — молодые люди, уже начавшие самостоятельную жизнь. Они работают на заводе, в поисковой партии, проходят воинскую службу. Автор пишет о первых юношеских признаниях, первых обидах и разочарованиях. Нравственная атмосфера рассказов помогает героям Н. Студеникина сделать правильный выбор жизненного пути.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В эпическом повествовании Ливиу Ребряну (1885—1944) — одного из выдающихся представителей румынской прозы межвоенного периода — деревня встает перед читателем как живая. На протяжении всей книги переплетаются, не сливаясь, две главные линии — драма героя, простого крестьянина Иона, чьи достоинства ненасытная жажда обогащения превращает в нравственные пороки: здравомыслие — в коварную расчетливость, энергию — в дикую жестокость; и жизнь деревенских «господ», высокомерие которых не позволяет им смешаться с «чернью».
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.