Орельен. Том 2 - [4]
Не успев еще повесить трубку, он вспомнил то, что хотел сказать.
— Алло, алло!
Опоздал. Береника уже повесила трубку. Эдмон махнул рукой — ладно, сойдет!
— Твоей жене лучше? — спросил Адриен. — Что, в сущности, с ней такое случилось?
Эдмон помедлил с ответом. Он заметил, как впились в него черные, маленькие, близко посаженные глазки Адриена. Барбентан и так уже с головой доверился ему, посвятив в тайны фирмы «Косметика Мельроз»; совершенно не к чему вводить его еще и в психологическую сторону дела.
— Да так, ничего особенного, — ответил он. — Обычная история по женской части. — Потом вдруг живо спросил: — Что это ты говорил о дарственных?
— Я тебе говорил, что не обладаю достаточными знаниями в этой области… Но, если невзначай сунут нос в твои дела…
— Да кто сунет? Жена?
— Твоя жена или ее адвокат… Надо все предвидеть… очень легко доказать… всем, например, известно, что у меня нет за душой ни гроша… ведь отец разорился…
— Во-первых, при каждом банкротстве банкрот что-нибудь да утаивает… Да и речь идет вовсе не о крупной сумме… так что все будет выглядеть вполне естественно…
— Согласен, в отношении меня это, может, и так. Но в отношении твоего батюшки? На мой взгляд, весьма неосторожно с твоей стороны втягивать его…
— Да нет, да нет же. Совсем напротив: именно из-за отца я так интересуюсь этим делом…
— Это ты меня можешь убедить. Но поди заставь поверить людей искушенных…
— Чего ты хочешь? Сенатор, кавалер ордена…
— Знаю, знаю, но ведь он все-таки твой отец…
— Послушай, сумма, которую я внесу официально, не может вызвать никаких подозрений…
— Нет, конечно…
— А если придется, я могу без ущерба для дела задним числом номинально уступить жене мои акции… никакой разницы нет. Придраться тут невозможно.
— Ты становишься настоящим дельцом, Эдмон. Но ты прекрасно знаешь, что никто не будет интересоваться тем, что касается тебя лично, твоего имени. А вот в отношении других… три миллиона на улице не валяются…
— Человек моего положения…
— Да, но ведь речь идет не о тебе, а обо мне, Адриене Арно. Разве только ты поручишься за меня перед акционерами, дающими средства на…
Барбентан снова пожал плечами. Похоже, что этот Арно с особым удовольствием выискивает новые трудности. Между тем все можно прекрасно устроить. Дело и впрямь весьма солидное. Во-первых, внесла пай госпожа де Персеваль, и никому в голову не придет оспаривать законность ее вкладов. В ней он больше чем уверен. Мэри в восторге, что может досадить Бланшетте и, кроме того, до сих пор питает к нему, Эдмону, слабость. Со своей стороны, госпожа Мельроз привлекла бывшего своего любовника, человека в высшей степени надежного, которого уж никак нельзя заподозрить, что он хоть в какой-то мере связан с Барбентаном.
— А ты доверяешь Розе? — медленно процедил Адриен. Он ждал, что в ответ на эту реплику друг его детства отрицательно покачает головой. Слишком он его хорошо знал и понял, что означает эта фатовская полуулыбка, тронувшая губы Эдмона.
— Я не говорю о сегодняшнем дне, — пояснил Арно, — ну, а через десять лет, даже через пять… когда она тебе надоест…
— Через десять лет, детка, Роза будет старухой… а что касается меня, то для Бланшетты я тоже буду не очень молод, во всяком случае для нее не буду…
И Эдмон пустился в психологические тонкости, с помощью которых ему всегда удавалось успокоить свою тревогу. Короче говоря, если в один прекрасный день придется идти на развод, он вовсе не намерен сдаваться безоружным на милость супруги.
— Отложим малую толику, — сказал он, — а там посмотрим.
Он похлопал себя по карманам, ища зажигалку. Адриен протянул ему сигарету.
— Заметь, что если Бланшетта захочет дознаться, откуда берутся капиталы, ей придется предать гласности многие вещи… Возьмем хотя бы положение дел в «Недвижимостях»… Если нам не хватит силенок для создания филиалов компании… все наши дивиденды ухнут. Так что в интересах самой Бланшетты… «Косметические товары Мельроз», парфюмерное дело и все такое прочее мы создаем, в сущности, теми же методами, что и другие наши предприятия, скажем «Провансальский транспорт».
— И все-таки нельзя же в самом деле считать парфюмерное дело непосредственным филиалом общества «Недвижимости — Такси», — запротестовал Адриен. — На мой взгляд, в уставе общества при всем желании нельзя усмотреть юридической лазейки для развертывания операций такого сорта.
Эдмон присвистнул:
— А ты перечти хорошенько устав и обнаружишь там, Адриен, одну фразочку, весьма ловко составленную, весьма туманную фразу, которую можно повернуть и так и этак…
Однако Адриен по-прежнему твердил, что совершенно напрасно Эдмон поставил своего отца во главе административного совета, да и сам зря дал свое имя.
— Все это шито белыми нитками! В числе акционеров нет ни одного, кто представлял бы сторону твоей жены, вот видишь!
Это верно. Эдмон задумался и рассеянно слушал своего приятеля. Все зависело от тех обстоятельств, при которых он в один прекрасный день расстанется с Бланшеттой, если только такой день вообще наступит… И если дело уладится полюбовно… Полюбовно, как бы не так, разве решаются полюбовно дела, когда речь идет о миллионах? Ясно, что Бланшетта при всех обстоятельствах кинет ему кусок, достанет, чтобы жить, вернее прозябать… Но дважды два — всегда четыре… Только нельзя допускать, чтобы развод обернулся против него, а Бланшетта осталась бы в роли оскорбленной матери семейства и супруги, нет уж, увольте! Само собой разумеется, перед лицом закона он возьмет на себя вину, это вопрос чести… но вот, если Бланшетта, скажем, заведет себе любовника, тогда он согласится на развод… Все преимущества будут на его стороне. И не станет при таких обстоятельствах Бланшетта копаться в делах.
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Новая книга И. Ирошниковой «Эльжуня» — о детях, оказавшихся в невероятных, трудно постижимых человеческим сознанием условиях, о трагической незащищенности их перед лицом войны. Она повествует также о мужчинах и женщинах разных национальностей, оказавшихся в гитлеровских лагерях смерти, рядом с детьми и ежеминутно рисковавших собственной жизнью ради их спасения. Это советские русские женщины Нина Гусева и Ольга Клименко, польская коммунистка Алина Тетмайер, югославка Юличка, чешка Манци, немецкая коммунистка Герда и многие другие. Эта книга обвиняет фашизм и призывает к борьбе за мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.