Опасные чары - [37]

— И ты хочешь убедить меня в том, что во всем Сан-Франциско нет, кроме тебя, никого, кто бы говорил по-немецки?

— Вовсе нет. Но они там страшно заняты. Палаты переполнены больными, обслуживающего персонала не хватает. У них просто нет времени искать переводчика. Во всяком случае, если я не нарушаю твоих планов, я поеду в больницу. Займусь чем-то полезным. Как ты сама сказала вчера, мне необходимо отвлечься.

— Ладно, дорогая, поезжай, — признала Саманта свое поражение. — Но потом не вини меня, если сестра Моран заставит тебя также выносить «утки» и раздавать пишу. Судя по твоему настроению, она легко может, на мой взгляд, предположить, что ты в отчаянном положении и готова выполнять любую работу.

— Лечение работой, — заметила Джули, усмехнувшись, и Саманта кивнула в знак согласия.

— Между прочим, — сказала она, закуривая, — как ты думаешь добраться завтра до Сан-Франциско? Бен не сможет отвезти тебя. Ему… ему необходимо в Монтерей.

У Джули мгновенно пересохло во рту.

— К Мануэлю?

— Да. Они условились сегодня. У Мануэля, по-видимому, появилось «окно», и он с Клодом Кристианом… ты слышала о нем? Поэте-лирике?.. Так вот, Мануэль и Клод Кристиан вместе сочиняют оперетту. Мануэль пишет музыку, а тот парень — слова. Картина ясна?

— Вполне, — пробормотала Джули тихо. — Ну и что из этого?

— Бена пригласили провести некоторое время с ними. Он может делать свои эскизы, пока они работают. Разве это не идеальные условия?

— Безусловно, — отозвалась Джули.

— Итак, как ты доберешься до города? — вздохнула Саманта.

— Вызову по телефону такси. Если я уеду примерно в восемь утра, то около двенадцати уже вернусь.

— Не торопись, — проговорила Саманта, затягиваясь. — Нет никакой необходимости спешить из-за Тони. Я буду весь день дома, и у меня нет абсолютно никаких дел, кроме как присматривать за ребенком. Пообедай в Сан-Франциско и только потом поезжай обратно. Но не сломя голову.

— О Сам, ты так добра ко мне, — обняла Джули подругу.

— Неужели? Ты полагаешь? — проговорила Саманта, отвечая на объятия.

За ужином Бен случайно упомянул предстоящую на следующий день встречу, и Джули, поймав устремленный на мужа сердитый взгляд Саманты, сказала:

— Пожалуйста, не обращайтесь со мной, как с хрупкой фарфоровой вазой. Я не разобьюсь. Ради всего святого, Бен, не притворяйся. Если тебе хочется, говори о Мануэле Кортесе сколько угодно. Очевидно, открывшаяся перспектива тебя очень радует, и ты не должен таить это в себе. Ты ведь не стал бы притворятся, если бы меня здесь не было. Поэтому, пожалуйста, рассказывай. Мне все это очень интересно. Правда!

Бен буркнул что-то про себя и затем сообщил:

— Я уеду рано утром и, видимо, не вернусь до ужина. Дом Мануэля Кортеса найти не составит труда. Стоит недалеко от шоссе, которое ведет в сторону Кармель, и называется «Сипрус-Лейк».

— Восхитительно, — заметила Саманта, и Джули не могла определить: было это сказано с иронией или нет. Она оставила супругов после ужина обсуждать планы Бена, связанные с его новой выставкой, которую он надеялся устроить осенью. Объединяющая живописные работы и рисунки тема — коррида — была навеяна смуглой испанской внешностью Мануэля, вдохновившей творческую фантазию Бена.

Джули рано легла в кровать, но заснуть не могла: перед мысленным взором витал образ Мануэля, и ей так не хотелось, чтобы он исчез.

На следующее утро, собираясь отправиться в больницу, Джули надела темно-синие брюки и простую блузку, накинула на плечи темный кардиган, и, когда подъехало такси, она была уже готова.

При ярком утреннем освещении «Миссионерская больница для моряков» выглядела внушительно и солидно; от поднимавшегося из гавани легкого тумана веяло прохладой. Не давая себе времени передумать, Джули вошла в вестибюль, в котором не было ни души. Осматриваясь, она размышляла, в какую сторону податься, когда увидела приближавшегося мужчину. Белый халат свидетельствовал о том, что перед ней доктор. В темном помещении его черты показались ей удивительно знакомыми. У нее мучительно сжалось сердце, и какое-то мгновение ей показалось, что она сходит с ума. Остановившийся перед ней человек имел необыкновенное сходство с Мануэлем Кортесом, только, пожалуй, был не такой стройный и высокий, хотя на первый взгляд его можно было принять за знаменитого певца.

Джули наконец сумела собраться с мыслями. Перед ней стоял вовсе не Мануэль, и она вела себя просто по-идиотски.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — спросил доктор вежливо, взглянув серьезно на Джули.

— Я… О да! Меня зовут Джули Кеннеди. Я была здесь вчера. Пришла проведать польского матроса, который не говорит по-английски и поэтому испытывает трудности в общении с обслуживающим персоналом.

— Ах, верно, — улыбнулся доктор. — Мистер Волецкий, приступ аппендицита, его оперировали и могу сообщить, что ему уже лучше.

— Очень рада, — улыбнулась Джули, уже полностью овладевшая собой. — Где… где он сейчас? Можно с ним увидеться?

— Конечно.

Доктор повел Джули по коридору в глубь здания, с любопытством поглядывая на нее по дороге. Наверное, ему хотелось знать, почему она, увидев его, побледнела и разволновалась.