Мать одобрительно кивнула:
— Да, дорогая, поезжай. Тебе только двадцать один. Я вышла замуж в двадцать четыре, и мы с папой пять лет знали друг друга. Вы же с Полом едва год как знакомы. Запомни, ответственные решения не принимаются на скорую руку. Поезжай с Самантой, подумай, а потом, когда вернешься, твои взгляды на замужество могут измениться.
— Вы не перестаете удивлять меня. — Девушка весело рассмеялась. — Я была уверена, что вы сочтете эту затею сумасбродной выходкой. Вы действительно считаете, что я смогу заботиться о Тони? У меня же нет необходимых навыков.
— Не говори глупостей, — возмутился отец. — Ни одна новоиспеченная мамаша не знает, как обращаться с младенцами, если она, конечно, не медсестра. Ты быстро приноровишься, да и материнский инстинкт не позволит Саманте полностью оставить его на твое попечение.
— Хорошо, хорошо, я подумаю. Еще есть время, они едут лишь через несколько недель.
Пару дней спустя Джулия, ничего не подозревая, смотрела с родителями телевизор, как вдруг ее сердце замерло. На экране собственной персоной появился Мануэль Кортез. Он шел по взлетной полосе лондонского аэропорта под руку с очаровательной девушкой. Даже несмотря на жгучую ревность, Джулия признала, что внешность у нее действительно незаурядная. Впрочем, ее намного больнее задевало то, что красавица смотрела на Кортеза взглядом хищной собственницы, самоуверенно улыбаясь каким-то его словам. Телекомментатор монотонно вещал о том, что мсье Кортез вернулся в страну для завершения контракта, прерванного в прошлом году из-за тяжелой и продолжительной болезни. Но едва ли Джулия его слушала — все ее внимание было направлено на Мануэля, на его до боли знакомую, подкупающую дружелюбную улыбку, холеное стройное тело. Она почувствовала острую боль в груди и только тогда осознала, что мать, оставив вязанье, встревоженно наблюдает за ней. Пересилив себя и нервное возбуждение, зародившееся в ней при виде певца с этой девушкой, Джулия небрежно откинулась на спинку стула. К счастью, настало время спортивных новостей, и ей не составило особого труда изобразить скучающее выражение лица. Миссис Кеннеди вернулась к вязанью, но дочь знала, что ее не так-то просто обвести вокруг пальца. По части людской психологии ее мать даст сто очков вперед любому специалисту. Именно поэтому она увлеченно трудилась над спицами, не вызывая дочь на неприятный разговор, и Джулия, мысленно благодаря ее, спокойно предалась мрачным размышлениям.
Вечером заявился Пол, и они бесконечно долго играли в бридж, Джулия то и дело ошибалась, и ее партнер заметно нервничал. Игру, как и все остальное, Пол принимал близко к сердцу.
«Время — вот все, что мне нужно, — изможденно думала девушка, расчесывая волосы перед сном. — Я не ожидала увидеть его, вот и расстроилась. Со временем все пройдет».
На следующий день Джулия окончательно взяла себя в руки. В определенной степени она была даже рада тому, что видела Мануэля с другой женщиной. Сбылось предсказание Саманты, и увиденное лучше всяких слов убедило ее в полнейшей аморальности этого человека.
К сожалению, не она одна смотрела вчера телевизор. Мэрилин тоже оказалась в курсе событий и, ничего не подозревая, обратилась к подруге:
— Джулия, ты слышала, что Мануэль Кортез вернулся в Англию?
Девушка безразлично пожала плечами:
— Слышала, и не вижу в этом ничего потрясающего.
— Перестань притворяться, я вижу тебя насквозь. Тебе вовсе не все равно. — Мэрилин многозначительно подмигнула подруге. — Ты, конечно, отказала ему в свидании, но все же понимают, что это скорее из-за Пола, чем по какой-либо другой причине.
— Честное слово, девочки, не понимаю, из-за чего вы подняли весь этот шум. Да Пол стоит четверых таких, как Кортез!
— Ну ты и шутница! — Мэрилин задыхалась от смеха. — Ты слышала, Донна, Пол, оказывается, превратился в милашку-очаровашку. Не смеши, с каких это пор?
Джулия благоразумно промолчала. У нее нет ни малейшего желания спорить о достоинствах и недостатках Пола, тем более что ее собственные слова далеки от истины. Бессмысленно убеждать и себя, и других в его особенной привлекательности, он — молодой, высокий, красивый, но без изюминки, заурядный двадцатилетний парень. Джулия никогда не понимала женщин, считающих, что внешность — это главное. За свою недолгую жизнь она повидала достаточно мужчин, чтобы понять — характер намного важнее смазливого личика.
Как бы там ни было, внешнее спокойствие не соответствовало ее внутреннему состоянию, поэтому во время обеденного перерыва она незаметно для всех попросила у миссис Фатерстоун утреннею газету в надежде найти в ней подробности визита знаменитого певца и сведения о его спутнице. К сожалению, кроме нечеткой фотографии и крошечной статьи, в номере ничего не оказалось, и Джулия разочарованно вернулась к работе.
Вечер также принес свои неприятности: погода резко испортилась, повалил снег, ледяной ветер пронизывал до костей. Покинув здание магазина, Джулия плотнее завернулась в слишком широкое для такой погоды темно-синее мохеровое пальто и, прижав к себе сумочку, зашагала к едва освещенной Оксфорд-стрит. Белые кожаные сапоги закрывали ноги по колено, но между ними и коротким пальто оставалась узкая полоска полностью оледеневшей кожи, и девушка рассеяно подумала, что хотя бы зимой стоит носить юбки подлинее.
