Раннее утро выходного дня. Рядом со мной раздался звонок лежащего на подушке телефона. Спросонья нашарив его рукой, нажал на кнопку, считая, что забыл вчера выключить будильник. Но через пару минут звонок повторился. С трудом разлепив глаза, осознал, что это мне звонят, а не будильник. Нажав на кнопку ответа, решил узнать, что за самоубийца звонит с самого утра.
— Дим, доброе утро, — раздался в трубке голос руководителя нашего театра, в котором я часто играл для детей. — Прости, что разбудил. Знаю, что сегодня у тебя выходной и ты нигде не задействован, но… — он на миг замолчал, переводя дыхание, а я ждал, предчувствуя неладное. — Понимаешь… У нас тут такое дело… — происходит что-то странное: этот вечно кричащий человек, который всегда всем недоволен, сейчас заикается, не имея сил подобрать слова. Это нонсенс. И тут он выдал. — В общем, у нас заболела Тина, которая должна играть ведьму.
— А я тут при чем? — удивился я, не понимая куда клонит мужчина.
— Ты не мог бы ее заменить? — поинтересовался он, а я в эту минуту окончательно проснулся. Может, у меня слуховая галлюцинация? О чем он говорит?
— Что, простите? Почему я? Есть же еще и Алена, и Катерина, и… — договорить мне не дали.
— Они все задействованы. У нас нет никого свободного, только вот до тебя и удалось дозвониться, — произнес он. — Так как, приедешь? А то сорвется спектакль, — мне ничего не оставалось, как согласиться. Вот только как об этом сообщить другу, с которым мы сегодня договорились пойти в музей? Вот теперь его издевок мне не избежать. И так проходу не дает с этим театром, а тут…
— Хорошо. Я согласен, — на том конце провода облегченно вздохнули. И уже более твердым и уверенным голосом выдали:
— Жду тебя к одиннадцати, — после чего отключились.
Все дело в том, что мы с Егором с самого детства дружим. В школе вместе учились, потом и в один университет попали. Все удивлялись, как два таких разных человека, с абсолютно противоположными суждениями, разными вкусами и интересами, могут дружить, но… Егор прожигает все свободное время на тусовках: девочки, мальчики — не жизнь, а сказка. Да и почему бы ему не менять партнеров, как перчатки? Жгучий брюнет, с темными глазами, короткими ресницами, прямым носом и тонкими губами, которые вечно искривлены в ехидной усмешке. На него велись все без исключения. Он всегда был довольно привлекательным, в отличие от меня. Мои каштановые волосы давно требовали стрижки, зеленые глаза иногда близоруко щурились, тонкие губы вечно приоткрыты, так как постоянно не хватает воздуха.
Я так не могу прожигать жизнь в тусовках. Ему, в отличие от меня, учеба давалась легко, потому он и не беспокоился, а вот мне приходилось все учить, а для этого надо время.
Моим увлечением были тренировки в спортзале: хоть качаться я не особо люблю, но из-за тощего телосложения приходилось это делать. Со временем набралась мышечная масса, появились кубики пресса — от чего фанатели девчонки, да и мальчики, тоже. В этом наши интересы полностью совпадали, и тут мы везде были вместе.
А вот в остальном… Была у меня одна болезнь — театр, я участвовал в постановках студенческого театра в университете, а также был занят в детском. Но есть одно, о чем друг не знает. И я пока никому не хочу об этом говорить. В редкие моменты, когда выпадает свободное время, я занимаюсь восточными единоборствами. После просмотра нескольких фильмов, очень захотелось так же научиться.
Егор всегда подкалывал меня:
— Дим, такое увлечение, как театр, для девчонок. Для парня несерьезно играть зайчиков, официантов, белочек, всяких животных.
Но что бы он ни говорил, часто приходил посмотреть постановки, чтобы прокомментировать мою игру во всех красках. Да и я уже привык к его критике. Считаю, что у каждого артиста должен быть честный критик, который укажет на все недочеты. И сегодня после моего звонка придет же на спектакль, чтобы потом выдать очередную шпильку. Вот и сейчас мне придется звонить ему и говорить, что сегодня я занят в очередном спектакле. Но только в качестве кого, пока говорить не стану, а то ведь окончательно засмеет.
Глянув на время, чертыхнулся, семь часов утра. Епт… Это же надо было меня так рано разбудить. Хм, ну, что же. Я не сплю и другим не дам. Сделал гадость — на сердце радость, сделал две — сердцу радостней вдвойне. Это как раз про меня. Сделав глубокий вдох, набрав в легкие побольше воздуха, с ехидной улыбочкой набрал номер, стал терпеливо ждать ответа.
— Дааааааа… — наконец, раздался голос Егора в трубке. — Какой черт звонит в такую рань?
— И тебе доброго утра, — с улыбкой произнес я. — Пора вставать, труба зовет, — бодро продекламировал я. Тот засопел.
— Что тебе не спится-то? Сам встал и другим спать не даешь? У тебя что, пожар? Потоп? Землетрясение? А может обычный недотрах? — я расхохотался.
— Нет, всего лишь отмена наших планов. У меня сегодня спектакль, — я даже почувствовал, как друг скривился. После чего чертыхнулся.
— Епт… Вот так всегда, на самом интересном месте. Умеешь ты обломать, — у него что-то зашуршало. — Что хоть за спектакль? — спросил он, а я завис. Об этом я просто забыл поинтересоваться.
