ОМЭ - [26]
Замер на пороге, не обращая внимания на их злорадные физиономии, устремив напряженный взгляд на маленькую женщину, которая стояла спиной к двери, отвечая на какой-то вопрос Юрченко, и еще ничего не подозревала...
Газарбеков пинком вытолкнул пленника на середину ярко освещенной комнаты.
В ту же минуту начальник контрразведки, улыбаясь женщине, сказал:
— Обернитесь, мадам... Не узнаете?
Маленькая женщина оцепенела, увидев перед собой неузнаваемо изможденного, черного от грязи, заросшего всклокоченной бородой человека в лохмотьях и кандалах. Прильнула взглядом к его неповторимым глазам, которые узнала бы среди миллиона других глаз...
Неуверенно шагнула к нему, вглядываясь, продолжая играть роль тифлисской приставши, всплеснула руками:
— Саша! На кого вы похожи? Что я скажу вашей маме?..
— Не узнаете?
— Екатерина Ивановна! Катя! — рванулся к ней Губанов, счастливый, что она выдержала-таки подстроенную контрразведчиками неожиданность встречи при всех. — Скажите маме, пусть похлопочет. Меня принимают за другого... И передайте поклон всем: Павлику, Валечке...
— Успеешь с поклонами! — прервал раздосадованный ротмистр. — Итак, мадам, вы узнали его?
— Да... но что за вид?! — ужаснулась она. — И это блестящий танцор Александр Константинов!.. Вот до чего довела вас непонятная страсть к морю!.. Что я скажу вашей маме, Саша? Что встретила не моряка, а босяка?!
Губанов не успел ответить ей.
— Врешь, все врешь! — вне себя заорал, подскочив, Газарбеков. — Это же явная большевичка, слышите, ротмистр!
Не забывая о роли, взятой на себя, маленькая женщина возмущенно воскликнула:
— Как вы смеете, поручик? Это вы якшались с большевиками! Теперь я припомнила вас!.. Да, да!
Контрразведчик опешил.
На тахтах сдержанно засмеялись, кто-то весело намекнул:
— Ловко поддела! Под самый дых!
Юрченко жестом погасил оживление в комнате:
— Интересно, мадам... Где же вы познакомились с поручиком?
Она оскорбленно выпрямилась:
— С таким невежей, не умеющим вести себя с женщиной, я не знакома. Случайно, в прошлом году, в июле, возвращаясь от сестры из Порт-Петровска в Тифлис, слышала из окна вагона... Прекрасно помню, что на перроне Бакинского вокзала был митинг и выступал этот... поручик. Погоны на нем я не видела, но то, что он клялся в любви большевистским солдатам, слышала своими ушами!
Опять на лицах контрразведчиков зазмеились улыбки, а Губанов, улучив момент, укоризненно спросил:
— Господин начальник, что же это? И вы теперь ему поверите?
Не отвечая пленнику, ротмистр все еще любезно разъяснил женщине:
— Поручик поступал так для пользы дела, мадам.
— Вот как! — Она осмотрелась, иронически проговорила: — Когда вы пригласили меня сюда, здесь никого, кроме вас, не было. Значит, пока я разговаривала с вами, все эти господа вошли крадучись, на цыпочках, потихоньку, с вашего ведома?.. И это для пользы дела?..
Маска любезности слетела с обескровленного лица начальника контрразведки:
— Не забывайте, где находитесь! — запугивающе напомнил он. — И выбирайте одно из двух. Или вы — Александрова и это сын вашей знакомой Константинов, которого вы опознали, о чем и сообщите с прискорбием его мамочке. Или перед вами большевик Губанов, а вы его жена, и тогда я, ценя вашу смелость, разрешу вам прощальное свидание без посторонних, наедине... Так или иначе, но завтра этот субъект будет повешен. — Резко махнул рукой: — Увести! И прогнать аллюром до тюремных ворот...
На какое-то мгновение маленькая женщина снова прильнула взглядом, полным отчаяния и любви, к глазам мужа, которого уже выталкивал из комнаты Газарбеков.
Ротмистр внимательно следил за ней. Убедился, что она вынесла пытку, ничем не выдав себя, разрешающе сказал:
— Не задерживаю, госпожа Александрова... И, когда она вышла, деловито обратился к подчиненным:
— Надеюсь, запомнили внешность. Пусть помечется туда-сюда. По ее следам накроем все большевистские явки в Порт-Петровске и окрестностях. А Губанова и остальных бензинщиков еще подержим. Как приманку.
...Ничего, кроме конфуза, не принесла ротмистру Юрченко и эта его затея. Маленькая женщина, в которой он сразу, несмотря на подлинный паспорт жены тифлисского пристава, заподозрил жену Губанова, перехитрила всю контрразведку. Посланная Кавказским комитетом большевиков из Баку в Порт-Петровск на поиски мужа, ушедшего в море под фамилией, известной лишь участникам рейса, она отлично сыграла роль своенравной барыньки — супруги полицейского держиморды из Тифлиса. Ловко провела и тюремное начальство и хитроумного начальника деникинской контрразведки. Даже тот заколебался и ненадолго поверил, что она действительно тифлисская приставша, настолько был обескуражен стойкостью большевички, когда объявил ей, что казнь Губанова предрешена. А поверив, хотя бы ненадолго, выпустил из своих рук. Спохватился, да поздно...
Две недели контрразведчики разыскивали тифлисскую приставшу, но та как сквозь землю провалилась. Наконец на пятнадцатый день тюремное начальство дало знать ротмистру, что в контору являлась неизвестная женщина с просьбой повидать Константинова и что просительнице велено прийти завтра. Не сомневаясь, что назавтра получит ускользнувшую большевичку, обрадованный Юрченко наказал тюремщикам, если она придет, разрешить свидание и тут же сообщить в контрразведку. Тюремщики так и поступили, но контрразведник, посланный стеречь приставшу, чтобы не упустить ее, когда она выйдет из тюрьмы, и арестовать, когда она попытается войти в дом, где укрывалась, зря проторчал у тюремных ворот. Запомнив ее в кабинете Юрченко на очной ставке с Губановым, он лишь мельком глянул на седую сгорбленную женщину, похожую на базарную торговку с корзиной на локте, которая вышла из пропускной будки у ворот и направилась в город. Только через час, тщетно прождав миловидную, молоденькую, черненькую и маленькую приставшу на морозном ветру, он справился в тюремной конторе и выяснил, что седая женщина с корзиной приходила на свидание к бензинщику Константинову. Теперь и ее след простыл...
