Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - [19]
Геката, триединая богиня перекрестков [31]
Укутанная женщина молча садится на место, наблюдая за реакцией своего растерянного клиента. Келею эта (вовсе не) колдунья представляется таинственной и грозной фигурой, которую он по глупости разозлил. Вдруг она прямо сейчас произносит про себя заклинание, которое окончательно отравит его и без того незавидную жизнь? Он уже жалеет, что пришел.
На самом деле колдунья думает о том, что сожгла слишком много семян черной белены и цветов голубого лотоса. При сжигании их смеси комната наполняется дымом, делающим посетителей расслабленными, раскованными и разговорчивыми, однако, если концентрация веществ превышена, он вреден, а для некоторых людей — смертельно опасен. Колдунья начинает беспокоиться о самочувствии Келея.
— Чего ты хочешь от подземных сил? — спрашивает она. — Хочешь добиться женщины, которая не обращает на тебя внимания? Хочешь призвать демона, который пронзит ее, ее уши, ее глаза, ее живот, ее грудь, ее лоно, чтобы она думала о тебе одном? Хочешь, чтобы она явилась к тебе, сгорая от похоти, забыв мужа или жениха, и стала твоей и только твоей?
…пронзай мучительно душу и сердце Каросы, дочери Фело, пока она не прибежит к Апалу, сыну Феониллы, желая страсти и любви, сей же час, вот-вот, быстро-быстро <…> и не давай этой Каросе, дочери Фело, вспоминать ни о муже, ни о ребенке, ни о питье, ни о пище, но пусть она явится, сгорая от страсти, любви и жажды совокупления, особенно от жажды совокупления с Апалом, сыном Феониллы, сей же час, вот-вот, быстро-быстро…
«Приворотное» заклинание V в.н. э., Papyri Graecae Magicae, 19A, 50–54[32]
Колдунья вдруг умолкает, понимая, что нечаянно начала произносить заклинание и почти дошла до волшебного слова «абланафаналба», которое заставляет демона Абракса исполнить все перечисленное.
Келей задумывается над предложением колдуньи.
— А если женщина переехала в другой город, это выйдет дороже? — интересуется он, но тут же качает головой, пусть и не без сожаления. — Нет. Я жажду возмездия. Мой враги меня прокляли. Можешь проклясть их самих?
— Я? Разумеется, нет! Думаешь, я Медея? Я сказала, что могу помочь, но я простая смертная, и от моих проклятий толку не больше, чем от твоих. Нужно призвать потусторонние силы и изложить им свою просьбу, чтобы они покарали твоих врагов. А карают они порой довольно изобретательно.
Келей смотрит на нее недоверчиво.
— О каких таких… силах ты говоришь?
— Геката, Мормо и Гермес, — тут же отвечает жрица. Мысленно она уже составляет список вещей, которые ей понадобятся. Большинство из них хранятся в шкафу у нее за спиной.
— Мормо, — задумчиво произносит Келей. — Ею меня в детстве мама пугала. Если я не слушался или дразнил сестру, мама говорила, что ночью придет Мормо и откусит мне нос. Как же я ее боялся…
— Мне надо подготовиться к ритуалу, — говорит жрица. — Спустись вниз и скажи плотнику взять черную курицу из курятника во дворе. И оставь на столе одну из обещанных драхм. Вдруг ты не вернешься, а мое время стоит дорого!
На самом деле Мормо для этого ритуала не очень-то и нужна. Нужны только Геката, богиня-покровительница колдуний, и Гермес, одновременно как бог торговли и как проводник душ умерших — Гермес Психопомп. Просто колдунья на днях выучила ритуал призыва Мормо. Церемония короткая, но впечатляющая, и колдунье не терпится ее опробовать:
Обезглавив курицу, колдунья подходит к грубоватому очагу, скрытому в глубине комнаты, и выливает чашу кипящей воды, смешанной с куриной кровью, в маленький тигель, установленный над огнем. Келей издает сдавленный крик, видя, как кровь вспыхивает, а комнату наполняет плотный черный и зловонный дым.
— Чувствуешь ее? — хрипло шепчет колдунья. — Мормо здесь! Она слушает тебя!
Колдунья хрипит, потому что случайно вдохнула немного смеси известняка и серы, пока сыпала ее в тигель. Ее, как и трясущегося Келея, впечатлила получившаяся химическая реакция. Теперь она непременно купит побольше этих ингредиентов у своего тайного поставщика. Проблема в том, что пьянящие пары, торжественное убийство курицы и пиротехническое шоу, символизирующее явление жуткой Мормо, произвели на Келея такой эффект, что теперь он не может вымолвить ни слова.
— Говори же! — сипит колдунья, и к напуганному Келею возвращается дар речи.
— Прокляни их! Прокляни трактирщиков, которые прокляли меня! Пусть Артемида возненавидит Фанагору и Де-метрия и сотрет их с лица земли!
Кажется, Келей наконец дал выход накопившемся гневу и обиде, и теперь его было не остановить:
— Уничтожь их трактиры! Нет, уничтожь все их имущество! Пусть у них ничего не останется! А этого говоруна Де-метрия, свяжи его, свяжи его узлом! Самым-самым тугим узлом! Собачье ухо ему на язык, собачье ухо!
«Собачье ухо» (kynotos) — это самый неудачный бросок игральной кости. Деметрий способен заговорить собеседника до смерти, и Келей желает завязать ему язык, чтобы он запинался на каждом слове.
