Обезьяны - [153]

— Если я еще раз увижу, как какой-нибудь шимпанзе обозначает их «милыми», то, боюсь, не выдержку и начну орать как резаный.

— Успокойтесь «грррннн», — отзначил Буснер, — правила хорошего жеста требуют, чтобы сначала мы позволили Каршимпу как хозяину показать нам свои владения, а уж потом приступить к делу. Придется потерпеть.

Тут внимание окружающих стали привлекать и два взрослых человека, почти полностью скрытые за ворохом соломы у дальней стены вольера. Видны были только голые ягодицы одного из них, ритмично поднимавшиеся и опускавшиеся, и задние лапы другого, совершенно порнографически обвитые вокруг торса первого. Собравшиеся, как один, показывали на это пальцами, но никто не мог догадаться, что происходит.

— Очень редкий случай, — пояснил Мик Каршимп, заметив, что Саймон пристально смотрит на двух людей, — они почти никогда не спариваются днем.

— «Хуууу» спариваются?

— Именно так, вы ведь, конечно, знаете, что люди обычно спариваются, только когда их никто не видит. Думаю, именно поэтому парочка решила спрятаться за копной. Самец ложится на самку сверху, а самка обхватывает его задними лапами за пояс. Зрелище, что и показывать, не из приятных…!

— Они занимаются этим уже сто лет! — щелкнул пальцами Буснер.

— Верно, верно, как вам, вероятно, известно, людям требуется порой вплоть до получаса, чтобы довести спаривание до конца, — и есть сведения, что в дикой природе половой акт иногда длится гораздо дольше. Никто пока не смог объяснить, почему это так.

Саймон подумал, что уж он-то мог бы объяснить. Ягодицы самца поднимались и опускались, поднимались и опускались; дрыгающиеся животные вызвали из глубин памяти образ Сары, прекрасной человеческой самки. Саймон вспомнил, как ложится на нее, как ее ноги обнимают его за пояс, а он толкает, толкает, толкает…

— Пожалуйста «хуууу», я совсем не хочу показаться назойливым, мистер Каршимп…

— Пожалуйста, обозначайте меня Мик, — отзначил начальник отдела приматов.

— Мик, я не знаю, но, возможно, доктор Хамбл излагал нам основную причину нашего визита «хуууу»?

— Он показывал мне, что вас интересует какая-то особь.

Саймон достал очередную бактрианину, прикурил и глубоко затянулся, прежде чем отзначить:

— «Хууу» именно так. Видите ли, я помню, у вас вроде бы имелась программа, в рамках которой шимпанзе могли «уч-уч» удетенышевлять животных, так показать, спонсировать уход за ними «хууу»?

— Совершенно верно, вы показываете о программе «На страже жизни 2000». Человеческая особь, которая вас интересует, была среди удетенышевленных «хуууу»?

— Мы полагаем, да, — отзначил Буснер. — Мой союзник мистер Дайкс от морды своих детенышей спонсировал одну особь — молодого самца, лет семь, возможно, из этой вот группы. — Именитый психиатр показал пальцем на играющих детенышей.

— На данный момент в зоопарке нет детенышей человека нужного вам возраста, однако давайте прочетверенькаем ко мне в кабинет «хууу», у меня там хранится полный реестр всех зверей, участвовавших в программе «На страже жизни 2000», и другие учетные книги, думаю, мы сумеем найти там вашего приемного человека.

Хотя окна кабинета Каршимпа смотрели на задний двор здания администрации, а оно располагалось на относительном удалении от вольеров, в помещении все равно чувствовался резкий запах зверя. Мебели в кабинете почти не было — шкафы для книг и скоросшивателей да небольшой письменный стол. На стенах висели плакаты с деревьями эволюции, а также листовки с рекламой лекарств для животных.

Команда Найта набилась в эту небольшую комнату вместе с Буснером, Саймоном и Каршимпом. Директор куда-то ускакал, указав, что должен встретить еще одну телегруппу.

Минут пять все наслаждались взаимной чисткой, которая, как всегда у шимпанзе, призвана была установить временную иерархию. Закончив, Каршимп отполз от щетинистой компании и снял с нижней полки шкафа папку-скоросшиватель. Раскрыв ее на полу, он извлек с верхней полки куда более тонкую прозрачную папку, кинув ее к первой.

— Это, — показал он, — и есть реестр программы «На страже жизни». Вы не помните, мистер Дайкс какой номер был у вашего человека «хуууу»?

У Саймона отвисла челюсть.

— Номер «хууу»? Нет, знаете ли, я удетенышил этого человека для моего самца, малютки Магнуса, а он дал ему имя… обозначил его Саймоном.

— Саймоном «хуууу»? Вообще-то мы не даем нашим людям имен, — по крайней мере, в записях они фигурируют под номерами, — мы считаем, это слишком, они же, в конце концов, не шимпанзе, чтобы иметь имена, хотя, конечно, смотрители обозначают их теми или иными именами, так им удобнее работать. И некоторые листовки и книги, выпущенные в рамках программы «На страже жизни», конечно, «уч-уч» обобезьянивают людей. — Для примера Каршимп продемонстрировал листовку, которая призывала читателей подумать, как бы они стали «чиститься с человеком».

— Впрочем, скорее всего, мы сможем найти в реестре имя вашего человека, а по нему найдем и номер. Минуточку… — Каршимп погрузился в изучение реестра. — Дайкс, Дайкс — ага, вот мы и нашли, что искали. Вот он, ваш удетенышевленный человек, номер девять тысяч двести тридцать четыре, спонсорский взнос на пятьсот фунтов — призначусь, весьма щедрое пожертвование. Так, а теперь мне нужно заглянуть в книгу учета животных под этим номером, и мы выясним, что с ним стало. Например, его могли перевести в другой зоопарк или куда-то еще…