Новогодний роман - [42]

— Не мне. Не мне, заметнейший из незаметнейших. — Антон слегка поднатужился, укладывая кейс на стол. — Я здесь пятое колесо в телеге. Что, Савельевич? Проверять, пересчитывать будешь?

— Для порядка следует. — обмолвился Подифор Савельевич, подтолкнув слегка Ивана Никифоровича. Рыба пододвинул кейс ближе и щелкнул замками. Обозрев содержимое, он слегка кивнул головой Дудилову.

— А ведь с моим «дарагим» государственным чиновником первого класса вы не первый год в дружках ходите. Пора бы уж верить научиться.

— Не серьезный разговор, Антон. У нас, между прочим, все по обоюдному согласию. Я, между прочим, не настаивал на Гасане как посреднике. Это Юречик идею подкинул. Курузак? Дай считалку.

Снова Курузак выступил на свет. Счетный портативный геджет мягко передал Дудилову.

— Как ты с ним живешь, Гасан? Не понимаю. — спросил Дудилов — Осклизлый он какой-то. Курузак? Курузак?

— Я слушаю вас, Подифор Савельевич.

— А вот если хозяин скажет, голой задницей в муравейник. Прости Мананочка. Сядешь?

— Если обстоятельства потребуют. Общая повестка дня.

— Общая повестка дня — проворчал Подифор Савельевич — А ты, Иван Никифорович?

— Как пожелаете, Подифор Савельевич — ответил вежливо Иван Никифорович.

— Без всякой повестки?

— Скажете, сделаю.

— Видали — победно обвел глазами присутствующих Дудилов.

— Конечно, сядет, Савельевич. — поддакнул Антон — Чтобы проверить, а потом для тебя побольше муравьишек-задолюбов клыкастых подсыпать.

— Подифор Савельевич — приподнялся Иван Никифорович. — Это оскорбление в вашем присутствии, я не могу так оставить.

— Спокойнее господа — вышел вперед Курузак, и остро чувствовалось, что неспроста тесноват ему пиджак, и что-то бездумное и грозовое сидит у его левой подмышки. Это поняли и Дудилов, и Рыба. Даже Антон смирился.

— Мы собрались здесь по другому поводу. — продолжал Курузак. — И с позволения Гасана Гасановича, как хозяина этого места, я предлагаю приступить к основному этапу нашей встречи.

Гасан Гасанович наблюдал за всем происходящим с одобрением.

— Хорошо — неожиданно легко согласился Дудилов. — Давайте считать.

Сначала была тишина с чуть слышным, оттеняющим ее, гудением электрических машин. Дудилов пересчитывал, Рыба проверял подлинность. Проверенные и пересчитанные деньги складывали в выделенный Курузаком черный пластиковый пакет. Это произошло после того как Антон заметил, что его кейс не казенный. Немного спустя, Антон, Гасан Гасанович и Манана затеяли воспоминания и легкий ни к чему не обязывающий разговор обо всем на свете, в то время как Курузак безмолвно царил в своем углу, и все это чувствовали.

— Кстати — внезапно вспомнил Антон — Дядюшка. Я тебе сейчас как к пролетарию обращаюсь. Ты бижутерию лобзиком еще выпиливаешь?

— Гасан совсем недавно сделал ряд потрясающих вещей — сказала Манана.

— А тебе зачем — поинтересовался Гасан Гасанович.

— Я не себе. Для друга. Понимаете, влюбился, мямля такой и думает, что этого достаточно. Действовать за него приходится. Надо, чтобы он колечко какое, или брошку подарил своему цветочку. Так ведь собственной фантазии совсем и не хватает.

— Подожди, я покажу тебе несколько экземпляров. — пообещал Гасан Гасанович.

Дудилов и Рыба закончили упражняться в арифметической программе первого класса общеобразовательной средней школы минут через пять. Иван Никифорович перевязал полненький сытый пластиковый мешок. Подифор Савельевич удовлетворенно кивнул Гасан Гасановичу.

— Претензий не имею.

— Вот и замечательно. — сказал Гасан Гасанович.

— Гасан — спросил Подифор Савельевич, когда Гасан Гасанович вместо Курузака, что свидетельствовало о высоком уважении гостя, пошел его провожать. — Ты о Каливоде давно что-нибудь слышал? Жива еще, нет?

— Жива. Манана с ней пару дней назад встречалась.

— Все еще подружки?

— Им есть, что вспомнить.

— Это точно. — подтвердил Дудилов.

— Ты зачем спросил?

— Понимаешь. Может место тихое срочно понадобится.

— Каливода на такие дела мастерица была.

— Вот и я об этом думаю.

К Манане и Антону Гасан Гасанович вернулся с красочным каталогом и резаной палехской шкатулкой. Он извлек из шкатулки коричневый футляр в форме устрицы с выдающимся рычажком и попросил Антона открыть.

— Как тебе? — нетерпеливо спросил Гасан Гасанович.

Антон предоставил возможность полюбоваться колечком Манане и только потом ответил.

— Великолепно, дядюшка.

Колечко на самом деле было изящно. Опыленный позолотой обруч. Камень в форме шишечки, достаточно высокий, поднимался из позолоченных лепестков с филигранной паутиной черных жилок.

— Слушай, дядька. — спросил Антон — Не понимаю, почему владея таким мастерством ты не пользуешься настоящими дорогими материалами? Ты же прирожденный ювелир?

— Не тот кураж Антон — Гасан Гасанович принял кольцо у Антона. — Обрати внимание, как настоящее. Непосвященный и даже, без всякого хвастовства, ювелир средней руки вряд ли найдет разницу. Пусть хоть расстреливает его из своей лупы.

— Э. Да оно с дефектом — недовольно сказал Антон после более тщательного осмотра. С одной стороны шишечка камня была иссечена. Грани были округлые и не такие прозрачные.

К удивлению Гасан Гасанович не оскорбился, а возрадовался такому обстоятельству.