Новая российская дипломатия. Десять лет внешней политики страны - [11]
неприсоединения. Распад колониальной системы вовлек в сферу активных
субъектов международной политики десятки африканских и азиатских
государств. Они постепенно наращивали свой вклад в развитие
международного сотрудничества. Ими были выдвинуты многочисленные
инициативы, которые в большой мере способствовали демократизации
международных отношений. Вовлечение государств Азии, Африки и
Латинской Америки в сферу большой политики в качестве ее субъектов
составило одну из самых примечательных особенностей послевоенного
мира. Сегодняшняя Россия в своих отношениях с этими странами во
многом опирается на потенциал дружбы и взаимных симпатий, созданный
в годы, когда СССР оказывал действенную поддержку их стремлению к
политической независимости и экономической самостоятельности.
Российская дипломатия активно использует этот потенциал в интересах
обеспечения глобальной безопасности и устойчивого демократического
развития мировых процессов.
Важнейшим итогом послевоенного периода явилось создание
разветвленной системы международных договоров и соглашений в области
разоружения. Именно тогда были подписаны ключевые советско-
американские соглашения, заложившие основу стратегической
стабильности и обеспечившие последовательное ограничение и
сокращение ядерных вооружений и других видов оружия массового
уничтожения. Они и сегодня составляют незаменимую основу
международной безопасности.
В условиях обострения борьбы вокруг фундаментальных основ
будущего миропорядка весьма рельефно предстают и заслуги советской
дипломатии в разработке и принятии целого ряда крупных многосторонних
договоров и соглашений в области ограничения вооружений. Среди них
Договор о нераспространении ядерного оружия и Конвенция о запрещении
химического оружия, несомненно, и по сей день сохраняют свое
непреходящее значение для поддержания мира.
Хотя биполярный мир, в котором разрабатывались все эти договоры
и соглашения, безвозвратно ушел в прошлое, мировое сообщество пока не
создало других, более эффективных механизмов обеспечения стабильности
и безопасности в мире. Не случайно борьба за сохранение Договора по
ПРО 1972 года, который, по всеобщему признанию, был и остается
краеугольным камнем стратегической стабильности, выросла в одну из
центральных проблем мировой политики.
Послевоенный опыт полностью сохраняет свою актуальность и
применительно к проблемам европейской безопасности. Именно в Европе
на рубеже 60-х – 70-х годов возникли такие позитивные явления, как
разрядка международной напряженности и связанный с нею
общеевропейский процесс, вершиной которого стало подписание
хельсинкского Заключительного акта. Опыт компромиссов, достигнутых в
результате переговоров о европейской разрядке, несомненно, является не
только достоянием истории, но и служит современным целям и задачам.
Он также ярко иллюстрирует, что действенные решения возможны только
на основе учета взаимных интересов и поиска взаимоприемлемых
компромиссов.
Говоря о международной обстановке 60–80-х годов, нельзя не
упомянуть и о такой проблеме, как права человека. Именно в эти годы
Советский Союз стал постепенно втягиваться в рамках общеевропейского
процесса в обсуждение данной проблемы и подключаться к
международным договоренностям, которые касались вопросов прав
человека. Введение этой тематики в сферу советской внешней политики и
дипломатии, несомненно, способствовало в последующем осуществлению
крупнейших демократических реформ в России.
Вот почему российской дипломатии чуждо упрощенно-
нигилистическое восприятие советского внешнеполитического и
дипломатического наследия. В последнее время при его оценке все более
прочно утверждается беспристрастный научный подход, основанный на
тщательном анализе положительного и отрицательного опыта, бережном
сохранении лучших традиций отечественной дипломатии. Одним из ярких
проявлений такого подхода стала, в частности, состоявшаяся в 1999 г.
научно-практическая конференция, посвященная 90-летию со дня
рождения видного советского государственного деятеля и дипломата
А.А.Громыко (1909–1989 гг.) – одного из главных участников создания
послевоенного миропорядка.
Иначе обстоит дело с освоением исторического наследия российской
внешней политики и дипломатии досоветской эпохи. Здесь основная задача
состояла, прежде всего, в том, чтобы восстановить и заново осмыслить
значение событий и имен, которые были преданы забвению либо
незаслуженному очернению в советский период. Важную роль в этом деле
сыграли состоявшиеся в последние годы многочисленные научные
конференции, обсуждения и публикации, посвященные таким событиям, как 450-летие Посольского приказа и 200-летие со дня рождения
А.М.Горчакова, а также жизни и деятельности других крупных российских
дипломатов и ученых, в частности, Ф.Ф.Мартенса и П.Н.Милюкова.
В настоящее время намечается большой комплекс мероприятий, посвященных 200-летию Министерства иностранных дел России, которое
будет отмечаться в 2002 году.
Особую роль, с точки зрения воздействия на формирование
российской внешнеполитической Концепции, сыграл юбилей
А.М.Горчакова, с именем которого неразрывно связаны наиболее яркие
В книге представлены основные статьи, интервью и тексты выступлений министра иностранных дел РФ Игоря Сергеевича Иванова за 2000-2002 годы, посвященные важнейшим вопросам как мировой политики в целом, так и внешней политике России на современном этапе.
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».