Нил Сорский - [53]

Шрифт
Интервал

. Тогда император вызвал патриарха и его сподвижников к себе во дворец под предлогом того, что хочет обсудить с ними богословские вопросы почитания икон. Когда дискуссия достигла кульминации, слово взял Феодор Студит. «Не разрушай, — обратился он к императору, — о государь, церковное устроение — ведь сказал апостол: И поставил Бог в Церкви, во-первых, апостолов, во-вторых, пророков, в-третьих, пастырей и учителей (ср. Еф. 4, 11–12 и 1 Кор. 12, 28), а о царях не сказал. Тебе, о государь, вверено устроение государства и войско — о них и заботься, а Церковь оставь пастырям и учителям, согласно апостолу. Если же не захочешь, то если даже ангел с неба будет благовествовать нам извращение нашей веры, и его не послушаем, не то что тебя»[251]. Мысль студийского игумена была сформулирована предельно ясно: император не должен вмешиваться в дела Церкви. После этих слов Лев V пришел в ярость и выгнал всех из «златокрытых» императорских палат. Началась реакция.

Император запретил поклонение иконам, священные образы сжигались и уничтожались, а их почитателей — православных епископов, монахов и мирян — преследовали и подвергали пыткам. Патриарх Никифор был низложен и отправлен в ссылку, его место занял иконоборческий патриарх Феодот. Запугиваниями и посулами император склонил на свою сторону большинство клира. Видя все это, Феодор Студит повелел братии в праздник Входа Господня в Иерусалим обойти крестным ходом обитель. Студиты шли, высоко подняв иконы, и пели: «Пречистому Твоему образу поклоняемся, Благий!»

Этот дерзкий поступок стал известен императору. Он повелел созвать иконоборческий собор, куда Феодор Студит направил свое обличительное послание. Игумена удалили из Константинополя и отправили в ссылку. Несмотря на то что император строжайше запретил святому проповеди и переписку, он повсюду рассылал послания, призывая своих учеников, рассеянных по разным обителям и тюрьмам, быть твердыми в защите святых икон. О себе Феодор говорил: «А еже молчати ми и не учити правей вере (православной вере. — Е. Р.), сие недостоино есть»[252]. Он обращался также за помощью к патриархам Иерусалимскому, Антиохийскому, Александрийскому и к папе Римскому.

Многие сомневающиеся люди посещали святого в темнице, желая услышать его духовный совет. Первое время стражники, проникшиеся симпатией к узнику, допускали их беспрепятственно. Однако затем из-за доноса условия содержания пленников ужесточились. Три года они находились в смрадной темнице среди нечистот, страдая от «блох и прочаго малаго гада». Пленников лишали необходимой одежды, дров для обогрева. Зимой они замерзали от холода, летом изнывали от зноя. Раз в день, да и то не всегда, стражники с ругательствами и издевательствами бросали узникам «укрух хлеба». Раны святого гноились и не заживали. К тому же Феодор сильно страдал от болезни желудка («сырище ему бе нездраво»)[253].

Однажды императору попало в руки обличительное послание игумена. Взбешенный, он отправил в тюрьму, где содержался святой, своего стратига с приказом наказать святого. Феодора избили так, что сломали ему кости, потом оставили лежать на морозе, а был февраль. После этой пытки преподобный 90 дней находился между жизнью и смертью, он едва дышал, не ел и не пил. Его ученик Никола Студит выпросил у стражников ячменный отвар («хулос») и им смачивал язык святого, теплой водой промывал раны больного и обрезал ножом омертвевшие и гноившиеся куски кожи, висевшие на теле. Когда Феодор немного поправился, император повелел перевести его в тюрьму города Смирна (Измир). Весь путь святой прошел пешком, на ночь его ноги забивали в деревянные колодки, чтобы он не убежал. В темнице Смирны святой провел год и восемь месяцев.

В ночь на Рождество 820 года император Лев V был убит заговорщиками в алтаре дворцовой церкви (Житие говорит, что император погиб на том самом месте, где прежде находилась икона Спасителя, то есть в воротах дворца). На престол взошел Михаил II Травл («Заика»), который прекратил гонения и предоставил ссыльным свободу. Однако сам он был противником почитания икон. Епископские кафедры и игуменские посты по-прежнему занимали иконоборцы. Современники тех событий говорили, что «огонь погас, но дым остался», «зима прошла, но не наступала совершенная весна». Святой Феодор обратился с письмом к императору. Он призывал его дать мир Церкви, но не имел успеха. Наконец Михаил II согласился на аудиенцию. К нему явилась делегация православных игуменов и епископов, в их числе был и Феодор Студит. В ответ на пламенные призывы святого восстановить церковную традицию император раздраженно сказал: «Ты имеешь в обычае противиться державной власти»[254]. Он не разрешил святому жить в Студийском монастыре, так как иконопочитание было в столице под запретом. Феодор Студит странствовал, жил в разных местах. Везде его встречали как исповедника и чудотворца. Наконец он обосновался в монастыре на полуострове Святого Трифона напротив Принцевых островов. В последние годы святой страдал от сильных болей: обострилась его хроническая болезнь желудка. Почувствовав близость кончины, игумен причастился Святых Таин, несколько раз повторил инокам свое завещание, назначил преемника и простил всех, находившихся под монастырским запрещением. Феодор Студит преставился 11 ноября 826 года в возрасте 67 лет. Восемнадцать лет спустя, при императоре Михаиле III, восстановившем иконопочитание, нетленное тело святого перенесли в столицу и положили в Студийском монастыре.


Еще от автора Елена Владимировна Романенко
Нил Сорский и традиции русского монашества

Данная книга посвящена изучению творчества преподобного Нила Сорского — единственного святого, которого называли на Руси «великим старцем». Но в большинстве случаев из–за скудости источников, дошедших до наших дней, известны только вопросы, которые ему задавали, но не известны ответы, которые он давал. Привлекая новые материалы и используя новые подходы, автор монографии показывает роль Нила Сорского в решении сложных вопросов русской действительности. Отдельная глава посвящена исследованию устройства и обихода Нилова скита, история которого впервые предлагается в этой книге.


Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Повседневная жизнь русского средневекового монастыря

Можно ли приоткрыть завесу тайны над жизнью средневековых русских монастырей? Казалось бы, этот удивительный мир, в котором самое настоящее, потрясающее воображение чудо становилось явлением обыденной, повседневной жизни, давно ушел в небытие, став достоянием истории. Но остались списки древних житий, уцелели стены и башни разрушенных, но возрождающихся ныне обителей, сохранились подлинные вещи, принадлежавшие некогда святым отцам и насельникам многочисленных русских монастырей… В книге, предлагаемой вниманию читателей, предпринята первая в нашей исторической литературе попытка воссоздать подлинный мир средневекового русского монашества во всем его богатстве и многообразии.


Рекомендуем почитать
Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Говорит Черный Лось

Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.


Моя бульварная жизнь

Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.


Скобелев: исторический портрет

Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.


Подводники атакуют

В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.


Жизнь-поиск

Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.