Нил Сорский - [54]
Все эти события, описанные в Житии святого Феодора, вспоминались, видимо, старцу Нилу у стен Студийской обители. Но не мог он еще знать тогда, что смута, подобная иконоборческой, уже тлеет в его Отечестве и ему очень скоро придется напомнить русским людям твердые слова Студийского игумена в защиту святых икон.
За свою долгую историю обитель прославилась многими известными подвижниками. В своем сочинении «О мысленном делании» Нил Сорский упомянул и другого студийского монаха — Симеона Благоговейного. Более всего старца Нила восхищало в Житии этого святого то, что жизнь в таком большом и «многочеловечном» городе, как Константинополь, не помешала ему стать великим подвижником. Симеон Благоговейный воспитал великого святого — Симеона Нового Богослова, творения которого преподобный Нил очень любил и часто цитировал в своих сочинениях.
Однако не только прошлое православного Константинополя интересовало паломников Нила и Иннокентия. Они искали в уцелевших монастырях города старцев, опытных в духовной жизни. Монашеская жизнь не была до конца уничтожена завоеванием. В городе и его окрестностях продолжали существовать малые монастыри — скиты. Они и привлекли к себе особенное внимание русских монахов. Все скиты были устроены по одному правилу. Вокруг опытного старца собиралось несколько его учеников — два или три. Каждый монах жил и безмолвствовал наедине, но всегда мог прийти к старцу на исповедь и за духовным советом. У иноков скита не было общих монастырских послушаний. Рукоделием в келье они зарабатывали себе на дневное пропитание, и никакие другие заботы не отвлекали их от молитвы. Жилищем безмолвия назвал преподобный Нил скиты. Такие монастыри показались ему наиболее удобными для спасения.
Пробыв некоторое время в Царьграде, паломники отправились на Афон.
О пребывании на Афоне
Господи, кто обитает в жилище Твоем?
Или кто вселится во Святую гору Твою?
Ходяй непорочен, и делаяй правду,
Глаголяй истину в сердце своем.
(Пс. 14, 1–2)
После падения Константинополя Афон находился под покровительством турецких султанов, благодаря чему сохранил относительную независимость. Монахи не интересовались политикой, и Афон по-прежнему оставался совершенно обособленным от остального мира.
Порядки на Святой Горе с древних времен определяет Типикон императора Иоанна I Цимисхия, так называемый «Трагос» (что значит «козел» — устав имеет такое название, поскольку написан на пергамене, выделанном из козлиной шкуры), составленный в 971–972 годах. «Трагос» запрещает женщинам ступать на землю Афона, и этот запрет не нарушался даже для дочерей и жен византийских императоров. Предание рассказывает, что дочь императора Феодосия I Галла Плацидия († 450), прибыв на Святую Гору, собиралась совершить поклонение в храме Ватопедского монастыря, но у входа в собор была остановлена гласом свыше: «Стой, не иди далее, да не пострадаешь зло». Императрица в слезах взмолилась о прощении и покинула Афон. Согласно другому правилу, в афонских монастырях запрещено принимать и постригать безбородых юношей и евнухов. Кроме того, афонские монахи не могут вступать в побратимство с мирянами, крестить детей, гостить у мирян, если они по каким-то причинам находятся за пределами Афона. Монахи не должны продавать свои участки земли, лес, торговать вином. Им разрешена только продажа изделий, сделанных своими руками. Все эти правила были установлены для того, чтобы изолировать Афон от мира, а его иноков сохранить от искушений и тяжелых пороков. Основные афонские правила впоследствии повторил в уставе своего скита Нил Сорский.
На Святой Горе русские паломники прежде всего посетили Карею, ее административный центр. Здесь старцы получили благословение прота. Так именовался игумен, который председательствовал в протате — совете настоятелей афонских монастырей. Прот распоряжался всеми земельными владениями Святой Горы, поскольку они принадлежали не отдельным монастырям или общинам, но всем афонским насельникам. Он же представлял Афон перед гражданскими и церковными властями Византии (потом Турции), следил за сохранением мира и порядка, утверждал избрание настоятелей и вручал им игуменский посох. Первый игумен давал новоприбывшим на Афон кельи для жительства.
В Карее находится древний храм, освященный в честь Успения Пресвятой Богородицы. Незадолго до прибытия Нила и Иннокентия его стены были украшены фресками. На приходящих паломников взыскательно смотрели суровые лики афонских святых. В алтаре Успенской церкви до настоящего времени хранится древняя икона Божией Матери «Достойно есть», которая считается покровительницей Афона. Помолившись Небесной Игумении Святой Горы, русские странники отправились посещать монастыри и скиты.
Пышная средиземноморская растительность и живописные виды Святой Горы вызвали восхищение путешественников из Северо-Восточной Руси. Не имея никакой возможности когда-либо посетить Афон, я воспользуюсь одним из тех поэтических описаний, которые сохранились в воспоминаниях многочисленных паломников:
«Несмотря на более чем тысячелетнее существование иноческих поселений, на Афоне и поныне сохранилось много девственных мест, непроходимых дебрей и неприступных утесов, куда не проникал еще человеческий глаз и где не ступала человеческая нога… Почти вся поверхность горы, ее склоны долины покрыты вековыми, высокими деревьями и мелким кустарником различных пород. Густолиственные, поднимающиеся до небес кедры, украшенные вьющимися по их стволам и ветвям стеблями и цветами омелы (из породы плюща), благоухающие певги, стройные кипарисы, крепкие буки и дубы, тенистые платаны, черные тополи, плакучие ивы, громадные каштаны, маслины, миртовые, миндальные, апельсиновые и лимонные деревья, вишня, виноград, розы, яблони и груши — вот обычные представители афонской флоры. Прекрасный вид восполняется многочисленными источниками воды… Живой голос редко слышится на Афоне — ни рев зверей, ни мычание и блеяние стад не нарушают глубокого безмолвия местности, — везде тихо и пустынно. Только ветер просвистит в горных ущельях или поднимет шелест листьев в сплошных здешних рощах, да неугомонное море глухо и монотонно зашумит у прибрежных скал, — и снова повсюду воцарится тишина и водворится безмолвие. А над всем господствует яркое тропическое солнце»
Данная книга посвящена изучению творчества преподобного Нила Сорского — единственного святого, которого называли на Руси «великим старцем». Но в большинстве случаев из–за скудости источников, дошедших до наших дней, известны только вопросы, которые ему задавали, но не известны ответы, которые он давал. Привлекая новые материалы и используя новые подходы, автор монографии показывает роль Нила Сорского в решении сложных вопросов русской действительности. Отдельная глава посвящена исследованию устройства и обихода Нилова скита, история которого впервые предлагается в этой книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно ли приоткрыть завесу тайны над жизнью средневековых русских монастырей? Казалось бы, этот удивительный мир, в котором самое настоящее, потрясающее воображение чудо становилось явлением обыденной, повседневной жизни, давно ушел в небытие, став достоянием истории. Но остались списки древних житий, уцелели стены и башни разрушенных, но возрождающихся ныне обителей, сохранились подлинные вещи, принадлежавшие некогда святым отцам и насельникам многочисленных русских монастырей… В книге, предлагаемой вниманию читателей, предпринята первая в нашей исторической литературе попытка воссоздать подлинный мир средневекового русского монашества во всем его богатстве и многообразии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.