Немцы в России. Мятежный род Баллодов между немцами, евреями и русскими - [78]

Тут Вебер делает тонкое замечание относительно роли религии: «Однако развитие рационализма не объясняет формирование «капиталистического духа». Например, рационализация частного права (упрощение юридических понятий) достигла своей высшей формы в римском праве поздней античности, но была наименее развитой в Англии, где тому противодействовала мощная юридическая корпорация, тогда как в католических странах Южной Европы римское право пустило глубокие корни».

Главу «Дух капитализма» Вебер завершает словами: «Рационализм – историческое понятие, заключающее в себе целый мир противоположностей. Нам надлежит здесь выяснить, какой дух породил ту конкретную форму «рационального» мышления и «рациональной» жизни, из которой выросли идея «призвания» и та способность полностью отдаваться деятельности в рамках своей профессии, которая всегда была одной из характернейших черт нашей капиталистической культуры и является таковой и поныне. Нас интересует здесь в первую очередь происхождение тех иррациональных элементов, которые лежат в основе как данного, так и любого другого понятия «призвания».

Остановимся на некоторых критических замечаниях Вебера.

Под понятием «дух капитализма», пишет Вебер, мы, конечно, понимаем капитализм современный. Ибо из самой постановки проблемы очевидно, что речь идет только о западноевропейском и американском капитализме, хотя капитализм существовал в Китае, Индии, Вавилоне в древности и в Средние века. На этом основано отличие нашей постановки проблемы от постановки проблемы у Зомбарта. Укажем здесь только на то, что Зомбарт отнюдь не оставил без внимания этические черты, свойственные характеру капиталистического предпринимателя. Однако в общем контексте его работы они выступают как производные от капитализма, тогда как мы в соответствии с поставленной нами задачей принимаем обратную гипотезу.

«Капиталистический дух» в том смысле, как мы его определили в ходе нашего изложения, утвердился лишь путем тяжелой борьбы против целого сонма враждебных ему сил. В древности и в Средние века он был бы заклеймен как недостойное проявление грязной скаредности: подобное отношение и в наше время свойственно всем тем социальным группам, которые наименее связаны со специфически современным капиталистическим хозяйством или наименее приспособились к нему. Данное обстоятельство объясняется отнюдь не тем, что «стремление к наживе» было неведомо докапиталистической эпохе.

В этом месте Вебер разбирает труды теологов: учение Фомы Аквинского, этику нищенствующих орденов Флоренции и Сиены. Он упрекает Зомбарта в вольном их толковании: «Само значение запрещения процентов он также исказил. Запрет этот раньше часто переоценивался, затем стал недооцениваться; теперь же, в эпоху существования и католических мультимиллионеров, его в апологетических целях подчас ставят на голову. Как известно, запрет процентов был отменен – несмотря на авторитет Библии! – в прошлом веке постановлением конгрегации Святого престола».

Более глубоко в разбор теологических текстов вникать мы не будем, лишь добавим одно замечание к последним словам предыдущего раздела:

«…«Индустриальное общество», охватывающее теперь практически ведь мир, основывается именно на этой талмудической, как уверяет Зомбарт, хозяйственной морали. Данное уверение явно предвзято. Хотя сам факт важности еврейского элемента в мире бесспорен».

Заметим, что В. Зомбарт сохранил по себе память среди экономистов, хотя и был видным идеологом государственного социализма, того, который был реализован в гитлеровской Германии[133].

4.6. Последнее десятилетие жизни Карла Баллода

В 1919 году Карл Баллод вернулся в Латвию и до самой смерти в 1931 году был профессором Латвийского университета. Ему выпала честь выступать с речью при торжественном открытии университета 29 сентября 1919 года. В то время он, по всей вероятности, надеялся на пост ректора университета. Говорил он в своей речи о материях возвышенных, но чрезвычайно далеких от предначертаний Латвии – небольшого молодого государства, возникшего по воле Британской империи. Доклад профессора Карла Баллода назывался «Идея вечного мира и распределение мировой суши между государствами». О чем же говорил профессор? Почитал я внимательно пожелтевшую газету тех дней. Странное ощущение. Только что кончилась мировая война, только что, 28 июня 1919 года, был подписан Версальский мирный договор. Напомню, что договор подписывали в Париже, в том же дворце, в котором полвека до того, в 1871 году, Бисмарк праздновал победу над Францией и объявил о создании Второго рейха. Ныне Франция брала реванш и сумела навязать Германии крайне кабальные репарации. Этим заложив предпосылки будущей войны. О каком вечном мире можно было говорить? Понимал ли это Карл Баллод?

В своем докладе профессор восхваляет предложения американского президента Вудро Вильсона о самоопределении народов, о создании Лиги Наций. Чтобы наступил вечный мир, надо всего лишь, мол, справедливо перераспределить мировую сушу между народами. По расчетам Баллода получилось по 3,64 гектара на каждого жителя планеты. Латвия вполне может жить на своем земельном ресурсе, только – для снабжения фруктами – стоило бы арендовать, например у голландцев, какой-нибудь остров в субтропиках величиной в 10 000 кв. км.