Немцы в России. Мятежный род Баллодов между немцами, евреями и русскими - [77]

Вебер усматривает тесную связь между этическим кодексом протестанта и духом капиталистической экономики, основанной на идеале предпринимателя-рационалиста. В протестантизме в отличие от католичества упор делается не на изучение догматов веры, а на моральную практику, выражающуюся в мирском служении человека, в выполнении своего мирского долга. Протестантизм стимулировал возникновение специфических для капитализма форм поведения в быту и хозяйственной жизни. Уменьшение догматики и ритуалов, рационализация жизни в протестантизме, считает Вебер, стало частью процесса «расколдовывания мира», начатого древнееврейскими пророками и древнегреческими учеными и идущего к кульминации в современном капиталистическом мире. Этот процесс связан с освобождением человека от магических суеверий, с закреплением веры в научный прогресс и рациональное познание.

Суть своей работы Вебер объясняет в «Предварительных замечаниях» к книге:

«В чисто экономическом аспекте главной проблемой всемирной истории культуры является не капиталистическая деятельность(…) Капитализм по своему типу может выступать как авантюристический, торговый, ориентированный на войну, политику, управление и связанные с ними возможности наживы. Нас интересует возникновение буржуазного промышленного капитализма с его рациональной организацией свободного труда. Совершенно очевидно, что специфический современный капитализм в значительной степени связан с развитием техники и созданными ею новыми возможностями. В настоящее время его рациональность зиждется на своеобразии западной науки, прежде всего естественных наук с их рациональным математическим обоснованием и точными экспериментальными методами. Развитие этих наук и основанной на них техники в свою очередь стимулировалось теми преимуществами, которые дает практическое применение результатов естественнонаучного исследования. Техническое применение научного знания, которое стало решающим фактором в преобразовании жизненного уклада народных масс, возникло благодаря тому, что определенные начинания получали на Западе экономическое поощрение. Это было тесно связано со своеобразием социального устройства западного общества. К безусловно важным компонентам следует отнести рациональную структуру права и управления. Ибо промышленный капитализм в такой же степени нуждается в рационально разработанном праве и управлении на основе твердых формальных правил. Без них может обойтись авантюристический, спекулятивно-торговый капитализм и политически обусловленный капитализм всевозможных видов, но не рациональное частнохозяйственное предприятие с его основным капиталом и точной калькуляцией. Подобное право и подобное управление предоставлял хозяйственной сфере лишь Запад. Естественно возникает вопрос: где истоки этого права?»

Этими рассуждениями Вебер подводит читателя к рассказу о том, что же такое «дух» капитализма и как на него повлияла протестантская этика.

Первый противник, с которым пришлось столкнуться «духу» капитализма, говорит Вебер, это традиционализм. Современный предприниматель стремится повысить интенсивность труда «своих» рабочих путем сдельной оплаты труда. Так, например, в сельском хозяйстве наивысшей интенсивности в работе требует уборка урожая, и для этого вводят систему сдельной оплаты. Этим предприниматель пытается заинтересовать рабочих в увеличении производительности их труда. Однако тут возникают неожиданные затруднения. В ряде случаев повышение расценок влечет за собой не рост, а снижение производительности труда, так как рабочие реагируют на повышение заработной платы уменьшением, а не увеличением дневной выработки[132].

Вебер пишет: «Столь же несомненно и то, что решающий для проникновения нового духа в экономическую жизнь сдвиг совершался, как правило, не отважными и беспринципными спекулянтами или авантюристами, которых мы встречаем на протяжении всей экономической истории, не обладателями «больших денег», а людьми, прошедшими суровую жизненную школу, осмотрительными и решительными одновременно, людьми сдержанными, умеренными и упорными по своей природе, полностью преданными своему делу, со строго буржуазными воззрениями и принципами».

На первый взгляд можно предположить, что эти личные моральные качества не имеют ничего общего с религиозными воззрениями. Люди, преисполненные «капиталистического духа», теперь если не враждебны, то совершенно безразличны по отношению к церкви. Благочестивая скука рая, говорит Вебер, не прельщает столь деятельные натуры, а религия представляется им лишь средством отвлечь людей от трудовой деятельности в этом мире. Если спросить этих людей о «смысле» их безудержной погони за наживой, они в некоторых случаях, вероятно, ответили бы, что ими движет «забота о детях и внуках»; вернее же, они просто сказали, что само дело с его неустанными требованиями стало для них «необходимым условием существования».

Вебер соглашается с Зомбартом, что основным принципом современного хозяйства следует считать «экономический рационализм», понимая под этим научно обоснованное расчленение производственного процесса. Столь же фундаментальной особенностью капиталистического хозяйства является наличие строгого расчета, планомерно и трезво направленного на реализацию поставленной перед ним цели; этим оно отличается от хозяйства живущих сегодняшним днем крестьян, от привилегий и рутины старых цеховых мастеров и от «авантюристического капитализма», ориентированного на политическую удачу и иррациональную спекуляцию.